Рост численности членов ООН с 1945 года
194551 государство-член
Австралия, Аргентина, Белорусская Советская Социалистическая Республика[+], Бельгия, Боливия[+], Бразилия, Венесуэла, Гаити, Гватемала, Гондурас, Греция, Дания, Доминиканская Республика, Египет[+], Индия, Ирак, Иран[+], Канада, Колумбия, Китай, Коста-Рика, Куба, Либерия, Ливан, Люксембург, Мексика, Нидерланды, Никарагуа, Новая Зеландия, Норвегия, Панама, Парагвай, Перу, Польша, Сальвадор, Саудовская Аравия, Сирия[+], Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Соединенные Штаты Америки, Союз Советских Социалистических Республик[+], Турция, Украинская Советская Социалистическая Республика[+], Уругвай, Филиппинская Республика[+] , Франция, Чехословакия[+], Чили, Эквадор, Эфиопия, Югославия[+], Южно-Африканский Союз[+],
194655 государств-членов
Афганистан, Исландия, Сиам[+], Швеция
194757 государств-членов
194858 государств-членов
Бирма[+]
194959 государств-членов
Израиль
195060 государств-членов
Индонезия[+]
195576 государств-членов
Австрия, Албания, Болгария, Венгрия, Иордания, Ирландия, Испания, Италия, Камбоджа, Лаос[+], Ливия[+], Непал, Португалия, Румыния, Финляндия, Цейлон[+]
195680 государств-членов
Марокко, Судан, Тунис, Япония
195782 государства-члена
Гана, Малайская Федерация[+]
195882 государства-члена
Гвинея
196099 государств-членов
Берег Слоновой Кости[+], Верхняя Вольта[+], Габон, Дагомея[+], Камерун, Кипр, Конго (Браззавиль)[+], Конго (Леопольдвиль)[+], Малагасийская Республика[+], Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал, Сомали, Того, Центральноафриканская Республика, Чад
1961104 государства-члена
Мавритания, Монголия, Сьерра-Леоне, Танганьика[+]
1962110 государств-членов
Алжир, Бурунди, Руанда, Тринидад и Тобаго, Уганда, Ямайка
1963113 государств-членов
Занзибар [+], Кения, Кувейт
1964115 государств-членов
Замбия, Малави, Мальта
1965117 государств-членов
Гамбия, Мальдивские Острова, Сингапур[+]
1966122 государства-члена
Барбадос, Ботсвана, Гайана, Лесото
1967123 государства-члена
Йемен[+]
1968126 государств-членов
Маврикий, Свазиленд, Экваториальная Гвинея
1970127 государств-членов
Фиджи
1971132 государства-члена
Бахрейн, Бутан, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Оман
1973135 государств-членов
Багамские Острова, Германская Демократическая Республика[+], Федеративная Республика Германия[+]
1974138 государств-членов
Бангладеш, Гвинея-Бисау, Гренада
1975144 государства-члена
Кабо-Верде, Коморские Острова, Мозамбик, Папуа-Новая Гвинея, Сан-Томе и Принсипи, Суринам
1976147 государств-членов
Ангола, Самоа, Сейшельские Острова
1977149 государств-членов
Вьетнам, Джибути
1978151 государство-член
Доминика, Соломоновы Острова
1979152 государства-члена
Сент-Люсия
1980154 государства-члена
Зимбабве, Сент-Винсент и Гренадины
1981157 государств-членов
Антигуа и Барбуда, Белиз, Вануату
1983158 государств-членов
Сент-Кристофер и Невис
1984159 государств-членов
Бруней-Даруссалам
1990159 государств-членов
Лихтенштейн, Намибия
1991166 государств-членов
Корейская Народно-Демократическая Республика, Латвия, Литва, Маршалловы Острова, Микронезия (Федеративные Штаты), Республика Корея, Эстония
1992179 государств-членов
Азербайджан, Армения, Босния и Герцеговина[+], Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Республика Молдова, Сан-Марино, Словения[+], Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Хорватия[+]
1993184 государства-члена
Андорра, бывшая югославская Республика Македония[+], Монако, Словакия[+], Чешская Республика[+], Эритрея
1994185 государств-членов
Палау
1999188 государств-членов
Кирибати, Науру, Тонга
2000189 государств-членов
Союзная Республика Югославия[+], Тувалу
2002191 государство-член
Тимор-Лешти, Швейцария
2006192 государства-члена
Черногория[+]
2011193 государства-члена
Южный Судан[+]
Тест по географии Африка 11 класс с ответами (Сколько суверенных .
..)Рубрика: География
Тесты по географии 11 класс. Тема: “Африка”
Правильный вариант ответа отмечен знаком +
1. Сколько суверенных, независимых государств на политической карте Африки?
а) 44;
+б) 54;
в) 64.
2. К какому типу по экономическому развитию относится большинство стран континента?
а) экономически развитые государства;
+б) развивающиеся;
в) индустриальные;
г) постиндустриальные.
3. Самая большая по площади страна изучаемого материка:
а) ЮАР;
+б) Судан;
в) Алжир;
г) Египет.
4. Укажите число стран континента, расположенных вдали от морей:
а) 10;
+б)15;
в) 20.
5. Определите цель создания Организации африканского единства, позже переименованной в Африканский союз?
+а) укрепление единства стран континента, сохранение их независимости;
б) создание пространства без внутренних границ, содействие экономическому прогрессу;
в) военная и экономическая помощь членам АС.
6. Укажите в предложенном ниже перечне страны–монархии:
а) Лесото, Алжир, Эфиопия;
+б) Свазиленд, Лесото, Марокко;
в) Эфиопия, Марокко, Лесото.
7. Африка занимает первые места среди всех материков по запасам таких полезных ископаемых, как:
+а) марганцевые руды, хромиты, бокситы;
б) нефть, железные руды, торф;
в) бурый и каменный уголь, полиметаллические руды.
8. На бассейн какой реки континента приходится половина гидроэнергопотенциала?
а) Нил;
б) Замбези;
+в) Конго.
9. Города-миллионеры Африки:
+а) Лагос, Киншаса, Йоханнесбург, Каир;
б) Дакар, Мапуту, Банжул, Виндхук;
в) Триполи, Габороне, Каир, Нуакшот.
тест 10. Выделите в предложенном списке страны, с наибольшим количеством населения:
+а) Нигерия, Эфиопия, Египет;
б) Габон, Лесото, Ботсвана;
в) Намибия, Либерия, Ливия.
11. На гербах каких африканских стран изображены львы?
а) Танзании, Египта, Руанды;
+б) Гамбии, Кении, Марокко;
в) Намибии, Нигера, Мавритании.
12. Укажите страны, имеющие выход к Мировому океану:
а) Чад, Нигер. Уганда;
+б) Судан, Египет, Кения;
в) Ангола, Замбия, Ботсвана.
Карта древнего Египта13. Выберите неверное утверждение:
а) в подавляющем большинстве стран Африки очень высокий уровень смертности;
б) детей на континенте больше, чем людей преклонного возраста;
+в) демографическая политика стран направлена на увеличение уровня рождаемости.
14. Укажите доминирующую религию в странах Северной Африки:
а) христианство;
б) синтоизм;
+в) ислам;
г) буддизм.
15. В международном разделении труда доминирует отрасль:
а) транспортное машиностроение;
б) химическая промышленность;
+в) горнодобывающая промышленность;
г) лёгкая и пищевая промышленность.
16. Укажите основные черты, присущие колониальной структуры хозяйства:
а) монокультурная специализация;
б) сильное отставание транспорта;
в) экстенсивное, малопродуктивное сельское хозяйство;
+г) все утверждения верны.
17. Ярко выраженную экспортную направленность стран Африки имеет отрасль:
+а) тропическое и субтропическое земледелие;
б) товарное животноводство, кустарно-ремесленная обрабатывающая промышленность;
в) сельскохозяйственное машиностроение.
18. В странах Северной Африки, имеющих выход к Средиземному морю, главными отраслями специализации являются:
+а) топливно-энергетическая промышленность, субтропическое земледелие;
б) химическая промышленность, точное машиностроение;
в) лесохимия, авиастроение.
19. Укажите в предложенных вариантах правильную характеристику Тропической Африки:
+а) здесь расположены самые отстающие страны развивающегося мира;
б) в регионе хорошо развито пригородное сельское хозяйство;
в) в этой части материка проживают преимущественно представители монголоидной расы.
тест-20. Сбор пшеницы наиболее значителен в странах:
а) ЮАР, Мали, Замбии, Нигерии, Эфиопии;
+б) Египте, Алжире, Марокко, ЮАР, Тунисе;
в) Гане, Нигерии, Эфиопии, Мали.
21. Города–миллионеры Тропической Африки:
+а) Дакар, Найроби, Луанда;
б) Алжир, Претория, Браззавиль;
в) Каир, Уагадугу, Томбукту.
22. Выберите правильный ответ:
а) в странах Тропической Африки уровень урбанизации около 70%;
б) в сельском хозяйстве этого региона преобладает товарное животноводство;
+в) ЮАР – единственная на континенте развитая страна.
23. ЮАР выделяется на фоне остальных стран Африки одним из показателей:
а) на долю страны приходится 15% территории континента;
+б) государство располагает самой густой транспортной сетью в Африке;
в) здесь производят самые мощные в мире грузовые автомобили.
24. Какую часть Африки ещё называют «чёрной»?
а) северную;
б) восточную;
в) западную;
+г) тропическую.
25. В каких странах главной водной артерией является Нил?
+а) Египет, Судан;
б) Египет, Нигерия;
в) Зимбабве, Танзания.
26. Порт Ричардс-Бей специализируется на вывозе:
а) зерна, шерсти;
+б) каменного угля;
в) нефтепродуктов;
г) железной руды.
27. Какая страна Африки имеет три столицы: административную, законодательную и судебную?
28. Укажите страны, у которых есть развитая нефтедобывающая промышленность:
+а) Алжир, Ангола, Нигерия;
б) Ботсвана, Замбия, Мозамбик;
в) Мавритания, Сенегал, Гвинея.
29. Выберите неверное утверждение:
+а) в странах материка хорошо развито сельскохозяйственное машиностроение;
б) преобладает колониальный тип структуры хозяйства;
в) в Тропической Африке основным занятием населения является охота и собирательство.
тест_30. Укажите «арахисовые» страны Африки:
а) Мавритания, Сомали, ЮАР, Либерия;
+б) Нигерия, Чад, Сенегал, Гана;
в) Алжир, Египет, Мали. ЦАР.
Сколько суверенных, независимых государств на политической карте Африки
Африка – второй по площади континент после Евразии. С севера африканская земля омывается Средиземным морем, с северо-востока Красным морем, Индийским океаном омывается с востока и юга, а Атлантическим с запада. Африка включает в себя 55 государств. Острова Африки по площади занимают порядка 1 млн. кв. км. Наибольшие из этих островов: Мадагаскар, Сейшельские, Мадейра, Канарские, Острова Зеленого Мыса.
В посколониальную эпоху международные организации и правительства рассматривали Африку в виде двух регионов: Африка Сахары (менее развитая часть, традиционные культуры, “Черная Африка”) и Северная Африка (более развитый регион с промышленными центрами, влияние ислама, население с корнями с Ближнего Востока, “Арабская Африка”).
Такая региональная классификация привела к общей, но ложной, вере, что Северная Африка, не была действительно Африкой, кроме расположения на африканском континенте. Сегодня географы, историки и социологи отмечают, что такое деление Африки на две основные области было основано на устаревших и сомнительных идеях. В то время как верно, что у Северной Африки есть общее арабское наследие, которое отличается от населения других областей в Африке, есть многие социальные, культурные, исторические, так же как географические особенности, которые объединяют Северную Африку с областями к югу от Сахары.
Проблемы международного признания: откуда на карте мира государства-призраки
Что такое государство? Какими признаками оно обладает? Государство является таковым, если обладает территорией, суверенитетом, законотворческой властью и возможностью собирать налоги. Почему же некоторые государства, обладая указанными признаками, не пользуются всеми правами и привилегиями? Ответ прост и сложен одновременно: эти образования не признает международное сообщество.
Что такое международно-правовое признание, как его «заслужить», и как живется населению в частично либо полностью непризнанных государствах? Об этом — в нашем сегодняшнем материале.
Говоря юридическим языком, признание нового государства существующим — односторонний акт зарубежного государства, с помощью которого признается создание качественно нового субъекта международного права. Акт признания — исключительная прерогатива суверенных государств, и означает, что новое государство признается полноправным субъектом международного сообщества. Интересно отметить, что в международном праве не существует какого-либо договора, который устанавливал бы обязательные нормы либо критерии в связи с вопросами признания. Также нет единого видения того, сколько суверенных государств должны признать новое государство для его вхождения в международное сообщество. Так, некоторые общепризнанные государства часто не признают их оппоненты на международной арене. Например, Израиль не признают 19 государств-членов ООН, среди которых Афганистан, Ирак, КНДР, Ливия, Малайзия, Саудовская Аравия, что не мешает этому государству быть членом ООН и активно участвовать в международных отношениях.
Ограниченным также является признание таких государств, как Китайская Народная Республика (КНР), Корейская Народно-Демократическая Республика (Северная Корея), Республика Кипр и Республика Армения. Как и в случае с Израилем, непризнание со стороны некоторых государств, от одного (в случае Армении и Республики Кипр) до 14 (в случае КНР), не влияет на государственность этих субъектов и их активность на международной арене.
Ситуация выглядит по-иному для государств, которые являются частично признанными (и контролируют всю заявленную территорию) и непризнанными (и контролируют часть заявленной территории). Пример частично признанного государства — Республика Абхазия, которая провозгласила свою независимость в 1999 году и на сегодняшний день признается шестью членами ООН: Россией, Венесуэлой, Никарагуа, Сирией и островными государствами Науру и Вануату, а также «друзьями по несчастью» — Южной Осетией, Нагорным Карабахом и Приднестровской Молдавской Республикой. Единственное в мире полностью непризнанное государство — Сомалиленд на северо-западе Сомали, провозгласившее свою независимость в 1991 году.
Наиболее распространенный путь появления частично признанных и непризнанных государств — это сецессия, то есть, одностороннее, не согласованное с центральной властью отделение от существующего, признанного государства части его территории. На практике сецессию осуществляет определенное сообщество, сконцентрированное на территории, в рамках которой сепаратисты планируют создание отдельного государства. Сецессия может быть как непосредственно направлена на создание нового государства, так и служить первым шагом для присоединения территории к другому государству.
В международном праве понятие сецессии тесно связано с дискуссионным принципом права народов на самоопределение — одним из ключевых международно-правовых принципов, согласно которому каждый народ имеет право самостоятельно решить вопрос о государственной и правовой форме своего существования. Дискуссионным этот принцип является потому, что чаще всего его реализация — которая и опирается на понятие сецессии — противоречит другому, равновесному принципу, а именно территориальной целостности государств.
В рамках права ООН оба принципа имеют равную юридическую силу, и отсутствуют нормы, которые бы предлагали однозначные пути решения для указанной коллизии. Согласно правовым нормам Совета Европы (например, Резолюции Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) № 1832), реализация права народов и наций на самоопределение не должна автоматически вести к сецессии. Согласно Резолюции, такое право должно быть, прежде всего, реализовано путем защиты прав меньшинств, которая, в частности, обеспечивается Рамочной конвенцией Совета Европы о защите национальных меньшинств.
Публичная дипломатия: панды, борщ и «мягкая сила»
Помимо взаимоотношения принципов территориальной целостности и права народов и наций на самоопределение, политика международно-правового признания связана по меньшей мере с двумя острыми вопросами. Так, в международном праве отсутствует четкое определение народа либо нации, стремящихся к самоопределению. Например, неясно, является ли исключительно языковой либо религиозный признак достаточным, чтобы считать определенную группу населения «народом» либо «нацией».
Поэтому данные понятия часто используются с целью манипуляций — как сепаратистами, так и поддерживающими сецессию третьими государствами. Марионеточные государства — понятие не новое, однако в XX и XXI веках иностранная поддержка непризнанных государств становится настоящим бичом для международного сообщества. По сути, ввиду развития связей между государствами и (дез)информационных технологий, непризнанные и частично признанные государства и их «сети» становятся важным геополитическим «активом» крупных государств, стремящихся нарастить свое влияние и дестабилизировать ситуацию в регионе.
Феномен «городов-призраков» в Китае: расточительность или дальновидность?
Для международного сообщества частично признанные и непризнанные государства и их иностранная поддержка — это, прежде всего, вызов. Очень часто ситуация в таких квази-государствах и вокруг них нестабильная и годами характеризуется периодами нарастания и спада конфликтного потенциала. В них распространены нарушения прав человека, для противодействия которым нужны определенные ресурсы.
Кроме того, существует следующая концептуальная дилемма. Если государство не признано (либо признано небольшим числом государств), оно не является полноправным членом международного сообщества, и государства и международные организации де-юре не должны общаться с его представителями как государственными лицами. Однако для того, чтобы постепенно выводить такие субъекты в правовое поле и осуществлять мониторинг ситуации и соблюдения прав населения, нужно каким-то образом контактировать с ними. Поэтому государства и международные организации часто находятся в более или менее активном контакте с лидерами квази-государств, что может привести к признанию де-факто.
Если говорить о гражданах, жизнь в квази-государстве означает правовую неопределенность и затруднения в повседневной жизни. Так, в полностью либо частично непризнанных государствах нередки проблемы с обеспечением права собственности и защитой прав граждан в судах. Наиболее распространенное препятствие — сложности с признанием паспортов, выдачей виз и выездом лиц за рубеж.
Для так называемых материнских государств, от которых отделились квази-государственные образования, важно поддерживать связь с гражданами и обеспечить привлекательность реинтеграции.
Автор: Марина Рабинович
Иллюстрации: Екатерина Цвентух
Подарок ко дню рождения: права, которые есть у каждого
Фрилансер vs государство: правовое регулирование свободной занятости
Посольства и консульства: от истории дипломатии до Джулиана Ассанжа
Безусловный базовый доход: история, критика, эксперименты
«СНГ — девять лет» (аналитический доклад)
«Содружеству Независимых Государств — девять лет» (аналитический доклад)
Доклад подготовлен по материалам, представленным департаментами Исполкома Содружества. В нем проанализированы некоторые направления межгосударственного сотрудничества в рамках СНГ, подведены итоги девяти лет взаимодействия государств в отдельных сферах общих интересов.
Содружеству Независимых Государств исполняется 9 лет. Свою годовщину оно встречает обновленным, четко определившим как стратегические цели, так и ближайшие перспективы развития. Прошедшая накануне минская встреча глав государств, последняя из четырех, состоявшихся в 2000 году, продемонстрировала готовность государств СНГ развивать взаимовыгодное сотрудничество в сфере экономики, предпринимать активные совместные действия в борьбе с международным терроризмом и другими проявлениями экстремизма, укреплению безопасности и стабильности на пространстве Содружества. Документы, принятые на саммите, результаты двусторонних переговоров глав государств и правительств открывают новые возможности для развития межгосударственного партнерства.
Содружество Независимых Государств сегодня — это 12 бывших советских республик, а ныне независимых, суверенных стран, которые, подписав в декабре 1991 года вискулевское Соглашение о создании СНГ и Алма-атинскую Декларацию, взяли на себя обязательства “развивать равноправное взаимовыгодное сотрудничество.
.. в формировании и развитии общего экономического пространства, общеевропейского и евразийского рынков, в области таможенной политики, в развитии систем транспорта и связи, в охране окружающей среды, в гуманитарной и иных областях…”
Простираясь на 11 часовых поясов, они занимают без малого шестую часть обитаемой суши планеты, а если быть абсолютно точным, то 22229,6 тыс.кв.км, что почти в 7 раз превышает площадь всех 15 государств Европейского Союза. Чтобы пересечь территорию СНГ с севера на юг, надо проехать около 5 тысяч километров, а с запада на восток — почти вдвое больше.
По оценкам экспертов, на страны Содружества приходится более четверти разведанных мировых запасов природных ресурсов и 10 % мирового промышленного потенциала. А производят они при таком богатстве по различным расчетам всего от 2 до 3 % мирового ВВП. Это примерно в 5 раз меньше, чем создается государствами Европейского Союза.
Крупнейшая страна СНГ, как, впрочем, и всего мира, — Россия. На ее долю приходится 17 млн.
кв. км суши, или 77 % общей площади Содружества. За ней следуют Казахстан (2,7 млн. кв.км, девятая страна мира) и Украина (604 тыс. кв. км), территория которой превышает площадь Франции — самой большой страны Европейского Союза. И только четыре государства СНГ: Азербайджан, Армения, Грузия и Молдова имеют площадь менее 100 тыс. кв. км. В ЕС таких стран семь.
На начало 2000 года на территории СНГ проживало 283 млн. человек, или 4,8 процента всего населения Земли. В странах ЕС — 375 млн. человек, что составляет примерно 7 процентов жителей планеты. Если пристально вглядеться в “групповой портрет” населения СНГ, то нетрудно заметить, что его формируют, в основном, жители пяти государств — России (146 млн.), Украины (50 млн.), Казахстана (15 млн.), Узбекистана (24 млн.) и Беларуси (10 млн.). На остальные семь стран — Азербайджан, Армению, Грузию, Киргизию, Молдову, Таджикистан и Туркменистан — припадает чуть более 36 миллионов человек. Следует отметить, что в пяти государствах — России, Казахстане, Беларуси, Молдове и Украине — в последние годы по разным причинам наблюдается уменьшение числа их жителей.
Нельзя не сказать и о таком неприятном для некоторых стран Содружества явлении, как старение населения, которое специалисты определяют по соотношению числа лиц старших возрастов и удельного веса детей. Особенно резко эта тенденция выражена в России, Беларуси и Украине, где на долю молодых людей приходится всего 21-23 процента, а трудоспособны, как и в государствах ЕС, менее двух третей граждан. В среднеазиатских странах население существенно “моложе”. Например, в Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане около 40 его процентов — дети до 15 лет и лишь 4 процента — пожилые люди.
Эти процессы не могут не влиять и на общую численность экономически активного населения стран СНГ, три четверти которого сосредоточены в России и Украине. В последние годы она практически не растет и составляет сейчас примерно половину всего населения Содружества, зато неумолимо снижается уровень занятости трудоспособных граждан. В начале 2000 года общее число безработных в странах СНГ оценивалось в 14 миллионов человек, а на каждую вакансию в среднем по Содружеству претендовал 41 безработный из числа официально зарегистрированных, хотя разбежка по государствам весьма существенна — от 245 в Армении до 1,5 человека в Узбекистане.
К этому следует добавить значительное число работников, которые заняты в режиме неполного рабочего дня или находятся в отпусках по инициативе администрации. В Беларуси, например, по итогам 1999 года таких было 8 процентов от общего количества тружеников крупных и средних предприятий, в Киргизии — более 10 %, в Молдове — около 18 %, в России — почти 13 % и Украине — свыше 30 процентов.
А теперь мысленно еще раз взглянем на бескрайние просторы Содружества и в душе порадуемся, что почти четверть отданного ему земного пространства покрыто лесом. Это, безусловно, колоссальное богатство, подлинную цену которого его хозяева пока, к сожалению, не осознали. Этот неутешительный вывод подтверждает сухая, немногословная статистика: расчетная лесосека в целом по Содружеству используется только наполовину. А если бы полностью, да с максимальной переработкой древесины в мебель, бумагу, стройматериалы и другие очень популярные и у нас, и в дальнем зарубежье вещи?
И коль уже мы заговорили о дарованных богом и природой богатствах, то грешно будет не сказать и о других кладовых сокровищ, щедро рассыпанных по просторам СНГ.
В первую очередь об энергоносителях, цену которым человечество в полной мере осознало, может быть, только сейчас.
Так вот, страны альянса в последнее время выкачивают из своих недр более 400 млн. тонн нефти в год. Это свыше 10% мировых объемов ее годовой добычи, хотя потребляют на собственные нужды чуть больше половины. Газа в СНГ добывается почти треть от мировых объемов, используется — 23%, угля поднимается “на гора” 500 млн.тонн, или почти 12% мировой добычи. В государствах Содружества производят 11% мировых объемов электроэнергии, 15% — первичного алюминия, около 30% — никеля, свыше 10% — меди, более 11% — минеральных удобрений, выплавляют без малого 11% стали, поставки которой в третьи страны составляют 16% мирового стального экспорта. Около 20% рынка вооружений припадает на государства СНГ, а в исследовательских центрах Содружества трудится 12% ученых мира.
Если всем этим естественным ресурсам и трудовым достижениям дать “местную прописку”, то титул самой богатой страны СНГ, конечно же, достанется России, обладающей огромным производственным и научно-техническим потенциалом, а также колоссальным объемом природных кладовых.
Только полезных ископаемых, пользующихся неизменно высоким спросом, в стране около 70 видов. Среди них — крупнейшие запасы нефти (17% разведанных объемов в мире), газа (около 30%), месторождения руд цветных, редких и благородных металлов, включая золото (10-20%), железной руды (17%), каменного угля (6%), алмазосодержащие породы и другие существующие в природе минералы.
Щедро одарила природа и Казахстан. Говорят, из 110 элементов таблицы Менделеева в его недрах выявлено 99, разведано — 70, а используется — более 60. В стране 10 бассейнов, 155 месторождений и 102 проявления каменного и бурого углей, горючих сланцев, огромны запасы нефти и газа. Добывается 60 видов металлических руд, разведаны и разрабатываются залежи марганцевых, хромистых, титановых, никелевых, вольфрамовых, молибденовых, медных и урановых руд, золота, свинца, бокситов и других сокровищ.
В недрах Украины ждут своего часа огромные запасы угля, железных руд, калийных солей, нефти и газа, ртути, титановых руд.
Одно из ведущих мест в мире по запасам меди, серебра, золота, свинца, цинка, вольфрама, природного газа и других ископаемых занимает Узбекистан. Только разведанные запасы минеральных ресурсов оцениваются экспертами примерно в 3 триллиона долларов. А по объемам добычи золота страна занимает второе место в Содружестве (после России) и первое — в расчете на душу населения.
В пятерку крупнейших стран мира по запасам природного газа входит Туркменистан. Велики разведанные ресурсы нефти и каменного угля, открыты перспективные месторождения различных солей, серы, коалинов, озокерита, благородных металлов, в том числе золота, уникальных самоцветов — яшмы, агатов, кварцевых жеодов, мраморных ониксов и других.
Богат полезными ископаемыми Азербайджан. Помимо всем известных крупных кладовых нефти, в его недрах открыты большие запасы железных руд, молибдена, кобальта, мышьяка, а также алунитов, причем, месторождение последних близ Гянджи имеет, по мнению специалистов, мировое значение.
Беларусь уже несколько десятилетий сохраняет лидерские позиции среди республик бывшего СССР по добыче калийных удобрений и производству большегрузных автомобилей, тракторов, химических волокон. Киргизия вошла в число 15 стран мира, владеющих богатейшими запасами золота, Таджикистан постепенно наращивает объемы производства алюминия, отвечающего мировым качественным стандартам, Армения увеличивает добычу и переработку медных и молибденовых руд, в Грузии радужные перспективы связывают с месторождениями марганца, производством специфических продуктов — чая, табака, цитрусовых, эфирного и тунгового масел, Молдова помимо благодатного климата и плодороднейших черноземов может рассчитывать и на солидные запасы белого известняка, цементного сырья, гипса и стекольных песков.
Словом, государства СНГ располагают мощнейшим природным, производственным и научно-техническим потенциалом. По оценкам зарубежных экспертов, потенциально возможная емкость рынков стран СНГ составляет примерно 1600 млрд.
долларов, а достигнутый уровень производства они определяют в пределах 500 млрд. долларов. Разумное использование всего комплекса благоприятных условий и возможностей открывает перед странами Содружества реальные перспективы успешного преодоления изрядно затянувшегося кризиса, повышения их удельного веса и влияния на развитие мировой хозяйственной системы.
По каким законам дружим?
С первых, очень робких шагов и по сей день лобастые стратеги предрекали Содружеству неминуемую и бесславную кончину. А оно вопреки всем прогнозам все еще держится. И одна из причин долголетия СНГ в том, что оно основано на началах суверенного равенства всех его членов, в нем нет ни старших, ни младших. Кроме того, не следует забывать, что на СНГ легла очень сложная историческая миссия — сформировать основы новых межгосударственных отношений на постсоветском пространстве, которые учитывали бы интересы всех и каждого в отдельности.
Не раз говорилось и писалось о том, что подписанные в декабре 1991 года в Вискулях и Алма-Ате политические решения об образовании СНГ прервали процесс хаотического распада СССР и не дали выхода его разрушительной энергии.
Они гарантировали координацию действий вошедших в Содружество государств, отсутствие которой грозило не только им, но и всему мировому сообществу трудно предсказуемыми последствиями. Именно с образованием СНГ стали отчетливо проявляться черты мирной, цивилизованной формы политического и экономического размежевания бывших союзных республик.
Какие бы аргументы не приводили оппоненты Содружества, они не могут отрицать очевидного — его создание обеспечило появление благоприятных условий для становления и укрепления новых суверенных государств, способствовало выбору каждым из них собственной модели политического развития, социально-экономических реформ и государственного устройства. Конечно, это был не простой период в жизни сообщества. Он показал, что строительство СНГ — отнюдь не скорое и не легкое дело. Проявившаяся в новых государствах эйфория независимости породила в некоторых из них стремление к противопоставлению понятий национальной государственности и межгосударственной интеграции.
Они рассматривались нередко как несовместимые. Игнорировались традиционно тесные межреспубликанские связи. Их необдуманное свертывание повлекло за собой повсеместный спад производства, снижение жизненного уровня людей.
В некоторых государствах укрепилось мнение, что можно приобщиться к мировому прогрессу, целиком полагаясь лишь на двусторонние межгосударственные отношения и не развивая широкие многосторонние связи. Нацеленность отдельных стран на приоритетность делового сотрудничества с государствами “дальнего зарубежья”, а не внутри СНГ, тоже стало определенным тормозом в развитии взаимовыгодного сотрудничества.
К сожалению, не были использованы благоприятные возможности и открывавшиеся широкие перспективы в рамках СНГ, основанные на уже достигнутых договоренностях. В итоге многие проблемы в государствах остались нерешенными. В общественном сознании закрепилось мнение о низкой эффективности интеграции, о весьма малой отдаче от взаимосвязей стран СНГ.
В качестве аргумента часто используется миф о тысячах торжественно подписанных, но не востребованных документов, так и оставшихся простыми декларациями о намерениях.
Да, за годы существования СНГ принято более тысячи правовых актов. Речь идет о документах, подписанных президентами либо премьерами, а не обо всех зафиксированных договоренностях, которыми, как правило, завершаются заседания различных советов, комитетов или комиссий. Кстати, на недавнем Минском саммите главы государств и главы правительств по результатам инвентаризации признали прекратившими действие 358 международных договоров, соглашений и решений. Эти документы либо выполнили свою функцию, либо на смену им пришли новые договоренности. Правовая база Содружества сократилась таким образом более чем на треть.
А теперь давайте вспомним, с чего начинали все авторитетные межгосударственные сообщества, будь то Европейский союз или АСЕАН? Вошедшие в них страны в первую очередь позаботились о создании прочного правового фундамента, на который опирается сейчас их тесное взаимовыгодное сотрудничество. Правда, на эту непростую работу им понадобились десятки лет. И когда упрекают Содружество, что за 9 лет сделано не так много, как хотелось бы, есть, видимо, резон напомнить биографию нынешнего ЕС.
Начинали его участники экономическую интеграцию с создания трех отраслевых сообществ, на что пришлось потратить 10 лет. Затем они долго и настойчиво шли к общему рынку, а сейчас продолжают формирование общего экономического пространства. Только через 30 лет они смогли договориться о согласованных шагах во внешней политике и в сфере безопасности, спустя 40 лет ввели безвизовый режим и через полвека не очень активно пытаются обзавестись общей валютой.
Серьезным достижением объединенной Европы явилось создание единого наднационального органа, каким стала Комиссия европейского сообщества. Но случилось это на двадцатом году существования Союза. У СНГ такого резерва времени нет, потому оно вынуждено иногда спешить и принимать документы, для реализации которых благоприятные условия пока явно не созрели.
Особенно это заметно в сфере многостороннего экономического партнерства. Этой проблематики касается почти четверть всех правовых актов. По большому счету они призваны служить главному — созданию правовой основы для экономической стратегии государств на длительную перспективу с учетом их взаимных интересов и норм международного права.
Проще говоря, формировать условия для проведения важнейших экономических преобразований и поэтапного создания общего рынка товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. И дело конкретного государства — воспользоваться этим фундаментом или строить с чистого листа, начиная с собственного “нулевого цикла”.
К сожалению, имея практически одинаковую стартовую нормативную базу, доставшуюся в наследство от бывшего СССР, молодые суверены не воспользовались дарованным им общим наследием, а скорее наоборот, постарались законодательно закрепить существенные различия в экономической политике. Переход к рынку они осуществляли по различным сценариям и с разной степенью интенсивности, что отнюдь не способствовало углублению делового взаимодействия в рамках СНГ. Более того, в ходе реформ экономическое пространство Содружества было разделено на части. Образовались 4 региональных объединения: Союзное государство Беларуси и России, Евразийское экономическое сообщество (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, РФ и Таджикистан), Центральноазиатское экономическое сообщество (Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан) и ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан и Молдова).
Их роль и значение можно оценивать по-разному: с одной стороны, как снижение уровня согласованности в рамках СНГ, с другой, как поиск новых, более тесных форм интеграции между странами. При этом нельзя не учитывать и того факта, что за 9 постсоветских лет сложилась новая политическая и социально-экономическая реальность. Как мы уже сказали, проведенные в бывших советских республиках преобразования утвердили их национальную государственность. Итогом либерализации экономики, внедрения во все сферы хозяйственной жизни новых институтов обозначились базисные контуры рыночного хозяйства, усилились тенденции к оживлению производства и постепенному экономическому росту.
Сошлемся на статистику за прошлый год и десять месяцев нынешнего. В 1999 году в среднем по странам СНГ валовый внутренний продукт увеличился на 2,9 %, промышленное производство — на 7 %, объемы продукции сельского хозяйства возросли на 2 %, перевезено грузов предприятиями транспорта на 4 % больше.
Положительные итоги минувшего года создали благоприятные условия для продолжения экономического подъема.
За десять месяцев 2000 года ВВП по сравнению с аналогичным периодом прошлого года вырос в большинстве государств на 4-10 %, в Азербайджане и Казахстане он поднялся на 10,5 %, в Армении и Кыргызстане — на 4, в Беларуси и Украине — на 5 %, в Таджикистане — на 8,3%, а в Грузии составил 99,8 % от ранее достигнутого уровня. Промышленное производство увеличилось в среднем на 9,7 % (полюса — Казахстан — 15,3 % и Молдова — 2,3 %). В Украине этот показатель равен 11,9 %, в Таджикистане — 10,4 %, в России — 9,8 %, в Беларуси — 8,6 %, в Кыргызстане — 7,9 %, в Азербайджане — 6,3 %, в Грузии — 6,2 %. Правда, высокий уровень этих и некоторых других показателей во многом обусловлен низкой базой сравнения.
Общий объем взаимной торговли стран СНГ за 9 месяцев 2000 года перешагнул за 43 млрд. долларов, что на 39 % превышает стоимостные показатели 1999 года, в т.ч. экспорта на 41 %, импорта — на 38 %. Случился этот стремительный прирост во многом из-за непомерного роста цен производителей промышленной продукции.
В Беларуси они поднялись почти втрое, в Узбекистане — на 57 %, в Таджикистане и Казахстане — на 45-47 %, в остальных странах (кроме Армении и Грузии, где рост выразился соответственно в 0,9 % и 6 %) цены увеличились на 30-39 %.
Обнадеживающая статистика зафиксирована в социальной сфере. Номинальная заработная плата в большинстве государств постепенно возрастала и в сентябре, исходя из официальных курсов валют, она соответствовала 101 доллару в Казахстане, 86 — в РФ, 65 — в Беларуси, 46- в Украине, 45 — в Азербайджане и 41 — в Армении. Самой низкой средняя зарплата была в Таджикистане — около 9 долларов.
Реальная зарплата, определяемая объемом товаров и услуг, которые можно приобрести на номинальную зарплату, росла не столь заметно, и в январе в 11 государствах (кроме Азербайджана) была на 10-35 % ниже показателя предыдущего месяца, в сентябре в половине стран зафиксирован ее рост на 1-7 %, в другой половине — снижение на 1-3 % по сравнению с предыдущим месяцем.
Как видим, отсутствие ярко выраженного статистического лидера, близость многих важнейших показателей, временное совпадение подъемов и спадов деловой активности подтверждают, что спустя девять лет неустанного поиска собственного пути развития и наиболее подходящих деловых партнеров, между странами СНГ по-прежнему сохраняется глубокая экономическая взаимозависимость.
Например, большинство стран Содружества “завязано” на поставки российских энергоносителей. И уж абсолютно все государства не могут пока обойтись без емкого российского рынка для своих малоконкурентных товаров, им никак не миновать транзита через территорию России в страны дальнего зарубежья.
В свою очередь и Россия остро нуждается в сотрудничестве с государствами СНГ. Эксперты подсчитали, что без тесного взаимодействия с партнерами из стран Содружества будет затруднено развитие 102 отраслей российской экономики. Высокая степень взаимозависимости связывает и другие страны СНГ. Так, Туркменистан удовлетворяет значительную часть потребностей Грузии в природном газе. Поставки из Узбекистана и Казахстана жизненно важны для экономики Таджикистана и Киргизии. Молдавия экономически неразлучна с Украиной и т.д.
Деловая привязанность стран СНГ друг к другу, а также растущее во многих государствах понимание того, что переориентация на Запад может привести к дальнейшему ухудшению и деградации национальных структур, разрушению прогрессивных наукоемких отраслей, объективно способствующих экономическому сближению стран Содружества.
Да и опыт многих региональных сообществ свидетельствует, что наиболее эффективно и полно использовать богатый потенциал государств можно путем поэтапного создания общего экономического пространства, где первый этап целиком посвящается строительству зоны свободной торговли, нормализации платежно-расчетных отношений, унификации налоговой и ценовой политики.
Эти и другие обстоятельства, видимо, и определили недавнее решение глав государств сосредоточить многостороннее взаимодействие в деловой сфере на реализации Соглашения о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 года. Тем более, что за истекшие годы принят объемный пакет документов, развивающих нормы этого правового акта. В их числе соглашения о принципах взимания косвенных налогов при экспорте и импорте товаров (работ, услуг), о реэкспорте товаров и порядке выдачи разрешений на реэкспорт, о содействии в создании и развитии производственных, коммерческих, кредитно-финансовых, страховых и смешанных транснациональных объединений, о сотрудничестве и взаимопомощи в таможенных делах.
Можно назвать также соглашения о создании Платежного союза, о проведении согласованной политики в области определения транспортных тарифов, об общем аграрном рынке и другие. Всего за последнее время по проблеме формирования зоны свободной торговли принято более двух десятков документов, в том числе два — Протокол о правилах лицензирования импорта и правила определения страны происхождения товаров — подписаны на Минском саммите 30 ноября с.г.
Лидеры большинства стран СНГ (за исключением Туркменистана) справедливо считают, что к настоящему времени созрели необходимые экономические предпосылки для создания зоны свободной торговли. По их мнению ее формирование позволит в перспективе обеспечить взаимный недискриминационный доступ на национальные рынки, стимулировать переориентацию внешнеэкономического сотрудничества в пользу внутренних торговых, производственных и кооперационных связей, упростить и унифицировать таможенные процедуры, организовать эффективную информационную поддержку торгового обмена в рамках СНГ.
Распространение режима свободной торговли на все без исключения государства СНГ означало бы крупный сдвиг в реализации курса на экономическую интеграцию в рамках Содружества. Неоднократно провозглашавшийся принцип приоритетности взаимного сотрудничества в таком случае приобрел бы реальный международно признанный механизм торгово-экономического взаимодействия, вызвал дополнительные экономические стимулы для активизации деловых связей на пространстве СНГ.
К сожалению, приходится говорить лишь о первых робких шагах навстречу режиму свободной торговли. Потому что становление этого процесса сталкивается со многими проблемами. Государства в одностороннем порядке вводят изъятия из режима, сооружают административные и фискальные препятствия, имеющие местный или региональный характер. По данным Исполкома СНГ, общая численность изъятий включает в соответствии с Товарной номенклатурой внешнеэкономической деятельности СНГ свыше ста товарных позиций. Не спешат государства Содружества, особенно экспортеры энергоресурсов, на переход к взиманию косвенных налогов по международному принципу “страны назначения товара”, что сегодня является самым большим тормозом в реализации многосторонних договоренностей.
Как результат, средние экспортные и импортные цены в торговле внутри СНГ, как правило, значительно выше, чем со странами остального мира. Обычным явлением стали неплатежи и многомесячные задолженности, по-прежнему живые деньги часто заменяет бартерный обмен. И в итоге выходит, что условия торговли в рамках Содружества сегодня заметно хуже, чем за пределами этого регионального образования.
Не секрет, что введение полномасштабной зоны свободной торговли требует существенного обновления национальной нормативно-правовой базы и развития организационно-институциональных форм торгово-экономического сотрудничества, координации торговой политики в отношении третьих стран.
И здесь не без оптимизма можно отметить, что в торгово-экономических отношениях государств СНГ в последнее время происходит ряд существенных изменений, которые в целом приближают их к действующим нормам и правилам международной практики. Во-первых, заметно свернута система межгосударственных взаимосвязанных поставок продукции на эквивалентной основе, резко сократились масштабы государственных внешнеторговых операций.
Во-вторых, возросла роль косвенного государственного регулирования внешнеторговой деятельности через механизмы налогового, таможенного и валютного контроля. В-третьих, в основном завершено формирование внешнеторгового механизма, основанного на ограниченном использовании нетарифных методов регулирования экспорта сырьевых товаров, применения протекционистского таможенного тарифа для защиты внутреннего рынка. В-четвертых, в результате последовательной либерализации внешнеэкономической деятельности торговые отношения более устойчиво развиваются на рыночных принципах, осуществляются непосредственно хозяйствующими субъектами, которые сами несут ответственность за выполнение заключенных контрактов.
Таким образом, к настоящему времени в государствах СНГ созрели необходимые экономические предпосылки для окончательного перехода к режиму свободной торговли. Остается завершить проведение государственных процедур, необходимых для вступления документов по зоне в силу (этого не сделали пока Грузия и РФ), решить проблему унификации системы взимания косвенных налогов при экспорте и импорте товаров и услуг, постепенно перейти к согласованной методологии и общему подходу к валютному регулированию, в частности, определению курсов национальных валют друг к другу и к свободно конвертируемым валютам третьих стран на единой рыночной основе.
Разумеется, зона свободной торговли сама по себе не решит всех проблем социально-экономического сотрудничества, как переходящих из вчерашнего дня, так и рождающихся в нынешнем движении. Несложно предвидеть, что по мере углубления интеграции, на смену одним задачам будут приходить другие, не менее трудные. Это естественно. Как очевидно и то, что зона свободной торговли стимулирует не только товарообмен, но и взаимные связи в других сферах жизни государств. Она непременно вызовет подвижки в правилах перемещения граждан, их пребывания в других странах, в реализации права на труд. Зона заставит национальные институты и ведомства по иному взглянуть на проблемы, связанные с социальной защитой людей, проведением информационной политики, со множеством других вопросов, на первый взгляд к торговле вообще не имеющих отношения.
Конечно, было бы крайне наивным считать, что свободная зона станет панацеей от всех напастей. Но нельзя не видеть и непосредственной связи между развитием товарообмена и, скажем, укреплением взаимопонимания, между свободой перевозок и урегулированием спорных моментов в межгосударственных отношениях, с развитием долговременного сотрудничества в рамках СНГ и плавной трансформацией достаточно аморфного пока Содружества в эффективный международный механизм, основанный на общности и дополняемости экономик входящих в СНГ стран.
Как отмечалось на последнем саммите глав государств в Минске, сегодня в отношениях между странами Содружества крайне необходим разумный протекционизм, который позволял бы укреплять взаимные позиции на внутреннем рынке, аккумулировать реальные ресурсы для развития собственных отраслей и предприятий, чтобы они смогли занять достойное место в новой структуре мирового хозяйства. И не в качестве поставщиков дешевого сырья, а в составе крепкого регионального объединения, способного отстаивать интересы своих участников.
Если потенциал зоны свободной торговли начнет реализовываться в полной мере, то можно ожидать, что доля СНГ в мировой торговле, составляющая сейчас около 2 % , будет более соответствовать потенциальным возможностям этого сообщества. Первые положительные симптомы уже появились: Россия приняла закон о переходе с 1 июля 2001 года на взимание косвенных налогов во взаимной торговле по принципу “страны назначения” товаров. Есть надежда и на то, что двусторонние переговоры, которые сейчас ведутся странами СНГ, постепенно снимут остроту проблем и с изъятиями из режима свободного товарообмена.
В государствах все большее число людей приходят к пониманию, что реальное введение и успешное функционирование зоны свободной торговли, являющейся экономическим ядром Содружества, в принципе определит будущее СНГ в целом.
Но прежде чем “зона” по — настоящему заработает, необходимо завершить разработку, подписание и введение в действие комплекса международных правовых документов, регламентирующих наиболее принципиальные вопросы ее функционирования.
Комплекс этот состоит примерно из 40 базисных документов и 40 соглашений, определяющих узкоспецифические аспекты механизма самого режима свободной торговли. Сейчас из всех необходимых договоренностей оформлено и принято государствами лишь 75 %. Причем, среди документов базисного комплекса лишь чуть более, чем в половине случаев внутригосударственные процедуры реально осуществлены всеми 12-ю странами СНГ. Таким образом, даже на строительстве правового фундамента “зоны” предстоит еще большая и кропотливая работа. К этому надо присовокупить еще и формирование отдельных ее сегментов (топливно-энергетического, агропромышленного, машиностроительного и т.
п.).
Можно полагать, что ЗСТ поможет реализовать преимущества территориального разделения труда, производственной кооперации, а также повысит эффективность пока еще только нарождающихся в СНГ транснациональных корпораций, которые в ЕС исчисляют десятками тысяч. А ведь именно они в условиях свободной торговли способны быстрее и настойчивее отыскивать ниши на рынках СНГ и мира.
И еще об одной весьма важной для судеб интеграции стран СНГ проблеме. Не секрет, что экономика большинства постсоветских государств имеет ярко выраженную сырьевую направленность. Причем роль топливно-сырьевых товаров и полуфабрикатов, жестко не привязанных к конкретным зарубежным потребителям, в экспорте всех стран СНГ в последнее время еще более возросла. По сути, для поставщиков совершенно безразлично, куда и кому продавать эти товары — их купят везде. К тому же покупатели из дальнего зарубежья, бесспорно, обладают определенными преимуществами — они, как правило, надежны, расплачиваются конвертируемой валютой, идут на долгосрочные контакты и даже готовы найти инвестици
Facebook vs Австралия: противостояние суверенных государств с IT-гигантами становится все более жестким
В жесткий клинч вошли крупнейшая социальная сеть мира Facebook и правительство Австралии, в течение нескольких месяцев не сумевшие договориться по поводу планов властей страны принять законопроект, регулирующий систему выплат со стороны технологических гигантов, включая Facebook и Google, за использование контента национальных медиаиздателей.
За последние два десятилетия доходы от рекламы австралийских газет и журналов упали на 32%, хотя тиражи остались практически на прежнем уровне, а рекламный рынок значительно вырос. В связи с тем, что выживание австралийских СМИ находится под вопросом, законодатели одноименного материка выступили с инициативой нового медиакодекса, который бы таким образом защитил национальные новостные агентства от потери доходов, что категорически не устраивает руководство Facebook.
В настоящее время проект закона прошел рассмотрение в нижней палате австралийского парламента и обсуждается в Сенате, и поскольку несколько раундов предварительных переговоров между руководством социальной сети и властями страны не дали результатов, цифровой гигант принял карательное решение, заблокировав для своей 17-миллионой аудитории в Австралии возможность просматривать новостной контент и делиться им, а также введя глобальный запрет на совместное использование материалов австралийских издателей. Помимо этого социальная сеть заблокировала австралийцам доступ к страницам правительственных учреждений, оказывающих экстренную помощь или содержащих полезную в обстановке пандемии и лесных пожаров информацию.
Под бан попали персональные странички местных политиков, НПО (например, благотворительные организации, службы помощи по вопросам домашнего насилия) и даже Национальное бюро метеорологии.
Данная ситуация породила множество оценок ситуации, среди которых превалирует точка зрения о том, что технологический гигант и его глава Марк Цукерберг рассматривают себя не только выше закона суверенной страны, но и считают себя достаточно сильными, чтобы подчинить его своей воле. Однако есть и противоположное мнение: эта борьба технологий и традиционных СМИ, поддерживаемых австралийским правительством, никак не связана с демократией или монополиями, но речь, как всегда, банально идет о деньгах, в данном случае о рекламных доходах.
На наших глазах разворачивается тестовое противостояние 25-миллионной демократической страны и современной технологической монополии, при этом за последнее время это не первый случай, когда Facebook нарушает внутренние правила отдельной страны или вступает в конфронтацию с ее руководством.
В октябре компания сообщила правительству Турции о своем нежелании следовать закону, требующему от социальных сетей физического присутствия в стране (позднее Facebook и их сервис Instagram уступили, объявив о намерении открыть в Турции свои представительства). В начале февраля Facebook заблокировал доступ к страницам военных Мьянмы, причастным к государственному перевороту. Интересно, что во время преследования в Мьянме в 2016-2017 гг. мусульман-рохинджа правительство страны беспрепятственно публиковало в Facebook свою точку зрения.
Критики «глобальной мафии Марка Цукерберга» во многом справедливо задаются вопросом: насколько далеко готовы зайти транснациональные IT-корпорации в стремлении навязать всему человечеству свои правила игры? В четверг премьер-министр Австралии Скотт Моррисон назвал демонстрацию силы со стороны платформы «подтверждением опасений, которые все большее число стран выражают по поводу поведения компаний Big Tech, думающих, что они больше, чем правительства, и что правила к ним не относятся».
Более того, оппоненты Цукерберга называют его никем не избранным миллиардером левого толка, ответственным за глобальную цензуру и вмешательство в жизнь сотен миллионов людей по всему миру.
В свою очередь, руководство Facebook считает, что австралийские законодатели намерены принять не что иное, как «налог на ссылки». По их мнению, правительство хочет, чтобы компании, работающие в социальных сетях, платили средствам массовой информации за «привилегию» пользователей ссылаться на новости. Компании сопротивляются этим требованиям, утверждая, что именно СМИ извлекают выгоду из ссылок с просмотром страниц, которые они, вероятно, не получили бы иначе. Уильям Истон, управляющий директор Facebook в Австралии и Новой Зеландии, отметил, что представляемая им компания не зарабатывает деньги на том, что люди делятся новостными ссылками, и средства массовой информации получают от этого больше, чем Facebook: «Фактически, и как мы ясно давали понять правительству Австралии в течение многих месяцев, обмен ценностями между Facebook и издателями идет в пользу издателей.
В прошлом году Facebook привлек около 5,1 млрд. бесплатных рефералов к австралийским издателям на сумму около 407 млн. австралийских долларов». Поэтому Facebook определенно имеет право спросить, почему он должен платить медиакомпаниям за услугу, которая в действительности приносит прибыль именно последним.
По утверждению руководства Facebook, для компании прибыль от новостей минимальна, так как они составляют менее 4% контента, который пользователи видят в своей ленте новостей. Оппоненты обвиняют соцсеть в нежелании вообще когда-либо платить хотя бы цент налогов или сборов, а в дальнейшем полностью поглотить рекламный рынок страны, получив доступ к алгоритмам объявлений, просматриваемых пользователями. Проблема не только в безразличном отношении Facebook к новостям и оплате контента, уверяют критики: это давний нигилизм компании по отношению к информации в целом, когда Цукерберг может позволить себе давить на целую отрасль, которую он рассматривает в качестве ненужной благотворительности, подчеркивая, что Facebook жертвовал или иным образом поддерживал программы 30 австралийских новостных организаций.
Защитники технологического гиганта в ответ указывают на то, что правительство Австралии имеет долгую историю по подавлению независимых журналистов, а рассматриваемый новый медиакодекс есть результат лоббирования со стороны крупнейших медиахолдингов, среди которых наибольшую активность проявляет News Corp медиамагната Руперта Мердока.
Неслучайно, что Google, ранее угрожавший отключить свою поисковую систему в Австралии, пошел на уступки местному правительству, подписав в среду трехлетнее соглашение с News Corp и заключив отдельную сделку с 121 французским издателем, таким образом, согласившись оплачивать предоставляемый новостной контент. Объясняя решение Google, президент Microsoft Брэд Смит, одобрил предложенный австралийский закон и призвал принять его в США. Рассуждая об упадке традиционных СМИ, Смит написал в своем блоге, что «закон исправит экономический дисбаланс между технологиями и журналистикой, потребовав переговоров между этими технологическими привратниками и независимыми новостными организациями».
По мнению Смита, весь конфликт связан с тем, какие ценности хотят поддержать технологическая индустрия и правительство, и это, по его мнению, является «определяющим вопросом нашего времени, лежащим в основе наших демократических свобод».
На наш взгляд, суть противостояния Facebook и защитников традиционных СМИ кроется в том, что еще не так давно газеты были не просто основным источником информации, но и одним из основных способов, с помощью которых рекламодатели пытались связаться с потребителями. Подписка никогда не покрывала расходов на издание газеты, и доходы от рекламы во многом определяли прибыль традиционных СМИ. Эти времена никогда не вернутся.
Интернет стал гораздо более эффективным и действенным способом общения потребителей и рекламодателей. Поисковые системы, онлайн-продажи и таргетированная реклама сделали до смешного устаревшей перспективу детального изучения газетных объявлений и розничной рекламы. СМИ около двух десятилетий пытались приспособиться к этому тектоническому сдвигу, и многим из них это не удалось.
Почти вся потеря доходов австралийских газет связана с утратой тематической рекламы, практически полностью исчезнувшей с полос местных печатных изданий. Нет никаких причин для существования рубричной рекламы в газетах, так как интернет просто удобнее. Помимо этого, редакции вынуждены, в отличие от онлайн-платформ, проверять свой контент на нескольких этапах, и платить за это деньги. Только в США в период с 2008 по 2020 гг. редакции американских газет в целях экономии сократили свои штаты наполовину, пока Facebook и Twitter, несмотря на регулярные утечки данных своих пользователей, продолжают получать гигантские рекламные доходы.
Мы становимся свидетелями исторических перемен, вызванных на рынке рекламы новыми технологиями. Газеты больше не являются лучшими местами для потребительской рекламы, поэтому рынок ушел в другое место. Традиционные СМИ не смогли заменить деньги рекламной индустрии, нашедшей более эффективное для себя направление, и прибегли к лоббированию, опираясь на распространенную сегодня популистскую критику размеров технологических компаний и указывая на важность сохранения печатной прессы, как инструмента выживания демократии.
Австралийские власти, заявляя о несовместимости политики Facebook с демократией, всего лишь пытаются забрать деньги у одной корпорации (Цукерберга) и отдать их другой (Мердоку). Является ли подобная перекачка денег «совместимой с демократией?»
Поддавшийся давлению Google пошел на компромисс и обязался выплачивать деньги за разработку специальной платформы для контента News Corp. Но разве Google продолжит заключать подобные сделки со всеми новостными агентствами, даже с самыми маленькими? Конечно же, нет. Компромисс Google означает, что самые влиятельные СМИ оставят его в покое, после того, как получат свою долю. Речь идет о том, что отрасль традиционных СМИ, потерявшая рекламные доходы, но сохранившая политическое влияние, пытается вытряхнуть деньги из более прогрессивных конкурентов, пока австралийские политики выступают в качестве добровольных помощников в расчете на пожертвования в свои избирательные фонды от благодарных медиакорпораций.
Происходящее в Австралии является, пожалуй, первым серьезным прецедентом противостояния наднациональной корпорации и суверенного государства, за которым внимательно наблюдают во всем мире, и без того немало озабоченном ростом могущества и неподконтрольности технологических компаний.
В Англии все сильнее слышны призывы о введении ответственности онлайн-платформ за расистские высказывания своих пользователей, в США ряд видных законодателей считают необходимым отменить раздел 230 «Закона о телекоммуникациях» (1996), предоставляющий интерактивным компьютерным сервисам под американской юрисдикцией иммунитет от ответственности за пользовательский контент, в России есть свои справедливые претензии к руководству Big Tech, не обращающему внимания на государственные правила игры. Рискнем предположить, что рано или поздно, унифицированное, пусть и различающееся национальными деталями законодательство в отношении крупнейших соцсетей и онлайн-платформ будет введено повсюду, и противостояние Канберры и Facebook, начавшееся как спор из-за рекламных денег, вполне может стать триггером этого процесса.
|
Индекс слабости государств мира (Fragile States Index) — комплексный показатель, характеризующий способность (и неспособность) властей той или иной страны контролировать целостность своей территории, политическую, экономическую, социальную и демографическую ситуацию в стране, а также устойчивость её государственных институтов. Исследование и сопровождающий его рейтинг выпускается ежегодно американским аналитическим центром The Fund for Peace, который специализируется на изучении причин и условий, вызывающих войны, и предпринимает усилия по их предотвращению. Исследование проводится совместно с ведущим американским политологическим журналом Foreign Policy. Индекс слабости государств разработан в 2005 году под руководством президента The Fund for Peace, политолога и международного эксперта в области конфликтологии Полин Бейкер (Pauline H. Baker) и позиционируется как сравнительный инструмент для оценки риска и прогнозирования внутригосударственных конфликтов. Предполагается, что Индекс должен использоваться государствами для анализа проблемных моментов в их политике, раннего предупреждения конфликтов на своей территории и может помочь нестабильным странам в разработке стратегий, которые могли бы уменьшить вероятность возникновения конфликтов. В настоящее время не существует универсального определения «несостоятельное», «недееспособное» или «слабое» государство. В общем случае данное определение служит для обозначения как государств, находящихся в нестабильном, или «пограничном», состоянии, то есть балансирующих на грани экономического и политического кризиса, так и государств, продолжительное время пребывающих в состоянии деградации. Большинство исследователей придерживаются мнения, согласно которому государство можно назвать «несостоятельным», если оно не в состоянии выполнять свои основные функции, а также не имеет эффективного контроля над своей территорией и границами. Такое государство не может воспроизводить условия для своего существования, хотя некоторые элементы государства и его отдельные институты могут продолжать своё существование.
При составлении Индекса эксперты в течение года анализируют страны мира и связанные с ними информационные потоки с помощью специального системного инструмента оценки конфликтов (Conflict Assessment System Tool).
Для общей оценки состояния страны эксперты подвергают анализу способность пяти ключевых государственных институтов — политического руководства, армии, правоохранительной системы, судебной системы и гражданских служб — обеспечить безопасность государства и его граждан. В течение года анализируются многочисленные информационные потоки из открытых источников и подсчитывается количество негативных и позитивных оценок по всем индикаторам. Затем эксперты анализируют всю совокупность информации для каждой страны и рассчитывают итоговый Индекс по шкале от 0 (наивысшая степень стабильности — максимально низкие риски и угрозы) до 10 (наименьшая степень стабильности — максимально высокие риски и угрозы) с использованием десятых долей. Общий результат — сумма всех индикаторов (максимальная — 120 баллов) становится определяющей при составлении рейтинга. Все государства в рейтинге распределены на четыре цветовые группы:
В первом издании Индекса в 2005 году была дана оценка 75 государствам, с 2007 года Индекс измеряется для 178 стран. В перспективе исследование должно охватить все страны мира. При этом в Индекс включаются только суверенные государства — их перечень определяется членством в Организации Объединённых Наций (ООН). Ряд территорий, политический статус которых не является окончательным, в Индекс не включены, хотя некоторые из них признаны в качестве суверенных государств со стороны отдельных стран (например, Тайвань, Косово, Северный Кипр, Западная Сахара). Подробное описание методологии формирования Индекса и источников данных исследования приводится в ежегодном докладе по результатам очередного сравнительного исследования. |
До 2014 года назывался Индекс несостоятельности государств (Failed States Index).
Помимо оценки риска и прогнозирования конфликтов, авторы исследования подчёркивают его способность провоцировать дискуссии, особенно в тех странах, которые имеют высокий рейтинг по Индексу.
Термин «несостоятельное государство», а в последнее время «слабое государство», широко используется политическими комментаторами и журналистами, которые часто придают ему оценочный, а во многих случаях и субъективный, характер, что создаёт дополнительные противоречия. Для того, чтобы сделать определение более точным, организацией The Fund for Peace предложены следующие ключевые признаки «несостоятельного», или «слабого» государства:
Анализ проводится на основании 12 критериев — так называемых «индикаторов уязвимости» государства, которые объединены в три группы: социальные, экономические и политические:
Самые маленькие страны мира и самые интересные карликовые государства
Собрали десятку крошечных стран, от отдыха в которых можно получить огромное удовольствие.
Пока никто не знает, когда границы снова откроются после пандемии, но как только это случится, можно начать с малого и размять туристические мышцы на поездках в крошечные государства — выбирайте!
Строго говоря, окруженный стенами анклав Ватикан не является отдельной страной. Однако он имеет статус «суверенного города-государства» под управлением Папы.
Как бы то ни было, со своими 900 жителями Ватикан — самое маленькое независимое государство в мире: как по площади, так и по численности населения. Кстати, половину Ватикана занимает сад. Помимо этого, здесь стоит полюбоваться Базиликой Святого Петра, осмотреть коллекции местных музеев и сфотографироваться с представителем швейцарской гвардии.
Посетите Новые семь чудес света (виртуально!)
Еще одна миниатюрная страна, имеющая статус суверенного города-государства, — Монако. С одной стороны она окружена территорией Франции, с другой — морем.
Монако — обладатель многочисленных рекордов: в стране самая высокая в Европе плотность населения (16403,6 человек на 1 км²) и самый низкий в мире уровень безработицы (непобедимые 0 %).
Оцените пришвартованные к причалу роскошные яхты самых богатых людей в мире или, если вы из числа последних, проиграйте миллион в казино!
Удобнее, быстрее и дешевле всего добираться в Монако через Ниццу.
Чем заняться в Ницце и куда на Лазурном берегу съездить на день
Крошечная республика Сан-Марино — старейшее из существующих в настоящее время суверенных государств и всех имеющихся в мире конституционных монархий. Дата основания Сан-Марино — аж 3 сентября 301 года!
Совершить сюда однодневную поездку можно из соседней Италии. Влейтесь в толпу других туристов и поднимитесь на Castello della Cesta, чтобы приобрести какой-нибудь китчевый сувенир.
Пляж, Феллини и пьядина: что посмотреть и чем заняться в Римини
Зажатый на карте между Австрией и Швейцарией, маленький Лихтенштейн тоже гордится рекордами: у этой страны самый низкий в мире внешний долг.
Помимо этого, есть и другие поводы для гордости: например, прекрасные условия для занятий зимними видами спорта благодаря расположению в Альпах. Столица Лихтенштейна Вадуц больше известна как рай для желающих платить поменьше налогов, чем как место для отдыха.
Секреты Цюриха: 9 необычных мест, в которые стоит заглянуть
Республика Мальта не один, а целых три острова: Мальта, Гозо и Комино. Страна расположена в Средиземноморье, южнее Сицилии и восточнее Туниса. Благодаря этому на Мальте всегда жарко летом и довольно комфортно зимой.
Туристам на Мальте хорошо круглый год. В любое время можно осмотреть любопытную доисторическую достопримечательность — мегалитический храмовый комплекс Джгантия (Ġgantija).
14 способов распробовать Мальту
Расположенная в Восточных Пиренеях и граничащая с Испанией и Францией, Андорра привлекает миллионы туристов. Путешественники стараются приехать сюда на один день, чтобы сэкономить на налогах, закупив дешевую электронику, алкоголь и сигареты.
Если остаться в Андорре подольше, можно покататься на горных лыжах и сноубордах или совершить восхождение в годы. Добираться удобнее всего от аэропортов Жироны, Реуса и Барселоны.
17 идей, куда съездить из Барселоны одним днем — советует местный житель
Великое Герцогство Люксембург не входит в перечень главных европейских туристических объектов, но сказочный средневековый замок Вианден, безусловно, заслуживает внимания.
Район Старого города в очаровательной столице Люксембурга — лучшее место для того, чтобы попробовать национальное блюдо judd mat gaardebounen — копченую свинину в сливочном соусе с бобами и картофелем.
8. Кипр — 9 251 км²
Кипр славится дискотеками, шумными вечеринками, интересными руинами и замечательными пляжами. Но это далеко не все, что может похвастаться эта страна.
К примеру, на Кипре созданы великолепные условия для дайвинга. Место крушения пассажирского парома Zenobia (затонуло в 1980 году во время своего первого рейса), недалеко от порта Ларнака, считается одним из самых интересных объектов для дайверов в мире!
10 лучших занятий на Кипре
Лучшие пляжи на Кипре
Страна Косово появилась на карте только в 2008 году, поэтому она не только одна из самых маленьких, но и одна из самых молодых стран.
Самопровозглашенная республика с почти 2 млн жителей до сих пор признана лишь частично. Про политику не будем, но как туристическое направление она просто изумительна.
Вас ждет оживленная и гостеприимная столица Косово Приштина с ее историческими мечетями, рынками и кафе (не пройдите мимо трехэтажного портрета Билла Клинтона!), а также курорт Брезовица. Горы в Косово — одно из лучших на Балканах мест для занятий горными лыжами.
Компактная Черногория на своей небольшой территории хранит массу сюрпризов. К ним относится живописное Адриатическое побережье с милыми рыбацкими деревушками, уединенными гротами, пляжами и все более посещаемыми курортами.
Горные пейзажи Черногории поистине великолепны: среди густых лесов скрыты озера и реки, а на заснеженных вершинах созданы все условия для катания на горных лыжах. Колашин — один из лучших зимних курортов Черногории.
10 контрастов Черногории: куда едут все и что посмотреть вам
Лучшие пляжи Черногории
Вам может понравиться:
Суверенная нация 2021
Что такое суверенная нация? Суверенная нация — это нация, у которой есть одно централизованное правительство, которое имеет право управлять определенной географической областью.
Согласно определению, установленному международным правом, суверенная нация имеет определенную территорию с одним правительством. Эти страны имеют постоянное население и могут вступать в отношения с другими суверенными странами.
В Организации Объединенных Наций есть список всех суверенных государств мира. Всего насчитывается 206 государств, разбитых на 193 государства-члена, два государства-наблюдателя и 11, классифицированных как «другие» государства.
Из этих государств 191 государство обладает неоспоримым суверенитетом. Есть 15 государств, суверенитет которых оспаривается.
Все суверенные государства в алфавитном порядке включают:
- Абхазия, Албания, Алжир, Андорра, Антигуа и Барбуда, Аргентина, Армения, Арцах, Австралия, Австрия, Азербайджан
- Багамы, Бахрейн, Бангладеш, Барбадос, Беларусь, Бельгия, Белиз, Бенин, Бутан, Боливия, Босния и Герцеговина, Ботсвана, Бразилия, Бруней, Булгари, Буркина-Фасо, Бирма, Бурунди
- Камбоджа, Камерун, Канада, Кабо-Верде, Центральноафриканская Республика, Чад, Чили, Китай, Колумбия, Коморские острова, Острова Кука, Демократическая Республика Конго, Республика Конго, Коста-Рика, Хорватия, Куба, Кипр, Чешская Республика
- Дания, Джибути, Доминика, Доминиканская Республика
- Восточный Тимор, Эквадор, Египет, Сальвадор, Экваториальная Гвинея, Эритрея, Эстония, Эфиопия
- Фиджи, Финляндия, Франция
- Габон, Гамбия, Грузия, Германия, Гана, Греция, Гренада, Гватемала, Гвинея, Гвинея-Бисау, Гайана
- Гаити, Гондурас, Венгрия
- Исландия, Индия, Индонезия, Иран, Ирак, Ирландия, Израиль, Италия, Кот-д’Ивуар
- Ямайка, Япония, Иордания
- Казахстан, Кения, Кирибати, Северная Корея, Южная Корея, Косово, Кувейт, Кыргызстан
- Лаос, Латвия, Ливан, Лесото, Либерия, Ливия, Лихтенштейн, Литва, Люксембург
- Македония, Мадагаскар, Малави, Малайзия, Мальдивы, Мали, Мальта, Маршалловы острова, Мавритания, Маврикий, Мексика, Микронезия, Молдова, Монако, Монголия, Черногория, Марокко, Мозамбик, Мьянма
- Намибия, Науру, Непал, Нидерланды, Новая Зеландия, Никарагуа, Нигер, Нигерия, Ниуэ, Северный Кипарис, Норвегия
- Оман
- Пакистан, Палау, Палестина, Панама, Папуа-Новая Гвинея, Парагвай, Перу, Филиппины, Польша, Португалия
- Катар
- Румыния, Россия, Руанда
- Сахарская Арабская Демократическая Республика, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины, Самоа, Сан-Марино, Сан-Томе и Принсипи, Саудовская Аравия, Сенегал, Сербия, Сейшельские острова, Сьерра-Леоне, Сингапур, Словакия, Словения, Соломоновы Острова , Сомали, Сомалиленд, Южная Африка, Южная Осетия, Южный Судан, Испания, Шри-Ланка, Судан, Суринам, Свазиленд, Швеция, Швейцария, Сирия
- Тайвань, Таджикистан, Танзания, Таиланд, Того, Тонга, Приднестровье, Тринидад и Тобаго, Тунис, Турция, Туркменистан, Тувалу
- Уганда, Украина, Объединенные Арабские Эмираты, Великобритания, США, Уругвай, Узбекистан
- Вануату, Ватикан, Венесуэла, Вьетнам
- Йемен
- Замбия, Зимбабве
Из этих государств 15 с оспариваемым суверенитетом.
- На Корейскую Народно-Демократическую Республику претендует Южная Корея.
- Республика Корея востребована Северной Кореей.
- На Абхазию претендует Грузия.
- Арцах востребован Азербайджаном.
- На Косово претендует Сербия. По состоянию на март 2020 года 115 стран ООН признали Косово суверенным государством.
- Северный Кипр заявлен Республикой Кипр.
- Сахарская Арабская Демократическая Республика востребована Марокко.
- На Сомалиленд претендует Сомали.
- На Южную Осетию претендует Грузия.
- Тайвань заявлен Китайской Народной Республикой. По состоянию на 2019 год только 14 стран ООН признали Тайвань суверенным государством. На
- Приднестровье претендует Молдова.
- Кипр не признан Турцией.
- Израиль частично не признан. По состоянию на декабрь 2019 года 162 страны ООН признали Израиль суверенным государством.
- Китай частично не признан и на него претендует Китайская Республика.
- Палестина частично признана и оспаривается Израилем. По состоянию на 2019 год 138 стран ООН признали Палестину суверенным государством.
Национальные государства и суверенитет | Безграничная всемирная история
Введение в национальные государства
Хотя определение, происхождение и ранняя история национальных государств оспариваются, «национальное государство» остается одной из центральных категорий современного мира.
Цели обучения
Определите национальное государство
Основные выводы
Ключевые моменты
- Понятие национального государства, как известно, трудно определить.Рабочее и неточное определение
: тип государства, которое объединяет политическое образование государства с культурным образованием нации, из которого оно стремится получить свою политическую легитимность для правления и, возможно, свой статус суверенного государства. - Происхождение и ранняя история национальных государств оспариваются. Обсуждались два основных теоретических вопроса. Во-первых, «Что было раньше, нация или национальное государство?» Во-вторых, «национальное государство — это современная или древняя идея?» Ученые продолжают обсуждать ряд возможных гипотез.
- Чаще всего идея национального государства была и связана с возникновением современной системы государств, часто называемой «Вестфальской системой» в связи с Вестфальским договором (1648 г.).
- Национальные государства имеют свои собственные характеристики, которые сегодня могут считаться само собой разумеющимися факторами, формирующими современное государство, но все они развивались в отличие от донациональных государств.
- Наиболее очевидное влияние национального государства — это создание единой национальной культуры посредством государственной политики.Наиболее показательные примеры — национальные системы обязательного начального образования, которые обычно популяризируют общий язык и исторические нарративы.
Обсуждались два основных теоретических вопроса. Во-первых, «Что было раньше, нация или национальное государство?» Во-вторых, «национальное государство — это современная или древняя идея?» Ученые продолжают обсуждать ряд возможных гипотез.Ключевые термины
- Вестфальская система : Глобальная система, основанная на принципе международного права, согласно которому каждое государство обладает суверенитетом над своей территорией и внутренними делами, исключая все внешние силы, на принципе невмешательства во внутренние дела другой страны. и что все государства (независимо от того, большие или маленькие) равны в международном праве.Доктрина названа в честь Вестфальского мира, подписанного в 1648 году, положившего конец Тридцатилетней войне.
- конститутивная теория государственности : теория, которая определяет государство как личность в международном праве тогда и только тогда, когда оно признано суверенным другими государствами. Эта теория признания была разработана в 19 веке. Согласно ему, государство считалось суверенным, если другое суверенное государство признавало его таковым.
- декларативная теория государственности : теория
, которая определяет государство как личность в международном праве, если оно соответствует следующим критериям: 1) определенная территория; 2) постоянное население; 3) правительство; и 4) способность вступать в отношения с другими государствами.Согласно ему, государственность субъекта не зависит от его признания другими государствами.
и что все государства (независимо от того, большие или маленькие) равны в международном праве.Доктрина названа в честь Вестфальского мира, подписанного в 1648 году, положившего конец Тридцатилетней войне.
Nation-Station: вызовы определению
Понятие национального государства, как известно, трудно определить.
Энтони Смит, один из самых влиятельных исследователей национальных государств и национализма,
утверждал, что государство является национальным государством только в том случае, если и когда отдельное этническое и культурное население населяет границы государства и границы этого государства. совпадают с границами этого этнического и культурного населения.Это очень узкое определение, предполагающее существование модели «одна нация, одно государство». Следовательно, его критериям соответствуют менее 10% государств мира.
Наиболее очевидным отклонением от этой в значительной степени идеальной модели является наличие меньшинств, особенно этнических меньшинств, которые этнические и культурные националисты исключают из состава большинства нации. Наиболее яркими историческими примерами групп, которые были специально выделены как аутсайдеры, являются рома и евреи в Европе.
С юридической точки зрения, многие национальные государства сегодня принимают определенные меньшинства как часть нации, что обычно подразумевает, что члены меньшинств являются гражданами данного национального государства и пользуются теми же правами и свободами, что и члены большинства нации. Однако националисты и, следовательно, символические рассказы о происхождении и истории национальных государств часто продолжают исключать меньшинства из национального государства и нации.
Согласно более широкому рабочему определению, национальное государство — это тип государства, который объединяет политическое образование государства с культурным образованием нации, из которого оно стремится получить свою политическую легитимность для правления и потенциально свой статус в качестве суверенное государство, если принять декларативную теорию государственности в отличие от конститутивной теории.Государство — это политическая и геополитическая единица, а нация — культурная и этническая. Термин «национальное государство» подразумевает, что они совпадают в том смысле, что государство решило принять и поддержать определенную культурную группу как связанную с ним.
Концепцию национального государства можно сравнить и противопоставить концепции многонационального государства, города-государства, империи, конфедерации и других государственных образований, с которыми она может пересекаться. Ключевым отличием является отождествление народа с политикой в национальном государстве.
Истоки
Происхождение и ранняя история национальных государств оспариваются. Обсуждались два основных теоретических вопроса. Во-первых, «Что было раньше, нация или национальное государство?» Во-вторых, «национальное государство — это современная или древняя идея?» Некоторые ученые выдвинули гипотезу о том, что национальное государство было непреднамеренным побочным продуктом интеллектуальных открытий 15 века в области политической экономии, капитализма, меркантилизма, политической географии и географии в сочетании с картографией и достижениями в картографических технологиях.Для других сначала существовала нация, затем возникли националистические движения за суверенитет, и национальное государство было создано для удовлетворения этого требования.
Некоторые «модернизационные теории» национализма рассматривают его как продукт государственной политики по унификации и модернизации уже существующего государства. Большинство теорий рассматривают национальное государство как современный европейский феномен, которому способствуют такие разработки, как государственное образование, массовая грамотность и средства массовой информации (включая печать). Однако другие ищут корни национальных государств в древности.
Чаще всего идея национального государства была и связана с возникновением современной системы государств, часто называемой «Вестфальской системой» в связи с Вестфальским договором (1648 г.). Баланс сил, характеризующий эту систему, зависел от ее эффективности на четко определенных, централизованно контролируемых, независимых образованиях, будь то империи или национальные государства, которые признавали суверенитет и территорию друг друга. Вестфальская система не создала национального государства, но национальное государство отвечает критериям составляющих его государств.
Европейские границы, установленные Венским конгрессом, 1815 г.
Эта карта Европы с очерченными границами 1815 года демонстрирует, что еще в начале 19 века Европа была разделена в основном на империи, королевства и конфедерации. Вряд ли какие-либо объекты на карте соответствовали бы критериям национального государства.
Характеристики
Национальные государства имеют свои собственные характеристики, которые сегодня могут считаться само собой разумеющимися факторами, формирующими современное государство, но все они развивались в отличие от донациональных государств.Их территория считается полусакральной и непередаваемой. Национальные государства используют государство как инструмент национального единства в экономической, социальной и культурной жизни. Национальные государства обычно имеют более централизованное и единообразное государственное управление, чем их имперские предшественники, потому что они меньше и менее разнообразны. После триумфа национального государства в Европе в XIX веке региональная идентичность обычно подчинялась национальной идентичности. Во многих случаях региональная администрация также подчинялась центральному (национальному) правительству.Этот процесс был частично обращен вспять с 1970-х годов, когда были введены различные формы региональной автономии в ранее централизованных государствах (например, во Франции).
Наиболее очевидное влияние национального государства по сравнению с его вненациональными предшественниками — это создание единой национальной культуры посредством государственной политики. Модель национального государства подразумевает, что его население представляет собой нацию, объединенную общим происхождением, общим языком и многими формами общей культуры.Когда подразумеваемое единство отсутствовало, национальное государство часто пыталось создать его. Создание национальных систем обязательного начального образования обычно связано с популяризацией националистических нарративов. Даже сегодня в начальных и средних школах по всему миру часто преподают мифологизированную версию национальной истории.
Стандартная карта Европы Бэкона, 1923 год
В то время как некоторые европейские национальные государства возникли в течение 19 века, окончание Первой мировой войны означало конец империй на континенте.Все они распались на несколько более мелких штатов. Однако только после трагедии Второй мировой войны и послевоенного сдвига границ и переселения населения многие европейские государства стали более этнически и культурно однородными и, таким образом, ближе к идеальному национальному государству.
Вестфальский мир и суверенитет
Хотя Вестфальский мир не положил конец войне в Европе, он установил прецедент мира, достигнутого дипломатическим конгрессом, и новую систему политического порядка в Европе, основанную на концепции сосуществующих суверенных государств.
Цели обучения
Объясните значение Вестфальского мира для европейской политики и дипломатии.
Основные выводы
Ключевые моменты
- Вестфальский мир — это серия мирных договоров, подписанных в период с мая по октябрь 1648 года в вестфальских городах Оснабрюк и Мюнстер. Договоры положили конец Тридцатилетней войне и Восьмидесятилетней войне.
- Тридцатилетняя война была серией войн в Центральной Европе между 1618 и 1648 годами.Первоначально война между различными протестантскими и католическими государствами в раздробленной Священной Римской империи, она переросла в конфликт с участием большинства великих держав.
- Восьмидесятилетняя война, или Война за независимость Нидерландов (1568–1648), была восстанием Семнадцати провинций против политической и религиозной гегемонии Филиппа II Испании, суверена Габсбургских Нидерландов.
- Согласно Вестфальскому миру, все стороны признают Аугсбургский мир 1555 года; Христианам недоминирующих конфессий было гарантировано право исповедовать свою веру; и был признан исключительный суверенитет каждой стороны над своими землями, людьми и агентами за границей.
Также было принято решение о множественных территориальных корректировках. - Вестфальский мир установил прецедент мира, достигнутого дипломатическим конгрессом, и новую систему политического порядка в Европе, основанную на концепции сосуществующих суверенных государств. Вестфальский принцип признания суверенитета другого государства и права решать свою судьбу сегодня лежит в основе международного права.
- Европейская колонизация Азии и Африки в XIX веке и две глобальные войны в XX веке резко подорвали принципы, установленные в Вестфалии.
Ключевые термины
- Тридцатилетняя война : серия войн в Центральной Европе между 1618 и 1648 годами. Первоначально война между различными протестантскими и католическими государствами во фрагментированной Священной Римской империи постепенно переросла в более общий конфликт, в котором участвовала большая часть великие державы.
- Вестфальский мир : серия мирных договоров, подписанных в период с мая по октябрь 1648 года в вестфальских городах Оснабрюк и Мюнстер.Договоры положили конец Тридцатилетней войне (1618–1648) в Священной Римской империи и Восьмидесятилетней войне (1568–1648) между Испанией и Голландской республикой, при этом Испания официально признала независимость Голландской республики.
- Вестфальский суверенитет : принцип международного права, согласно которому каждое национальное государство имеет суверенитет над своей территорией и внутренними делами, за исключением всех внешних сил, на основе принципа невмешательства во внутренние дела другой страны, и что каждое государство (независимо от того, насколько они велики или малы) равны в международном праве.Доктрина названа в честь Вестфальского мира, подписанного в 1648 году.
- Аугсбургский мир 1555 года : Договор между Карлом V и войсками Шмалькальдской лиги, союза лютеранских князей, 25 сентября 1555 года в имперском городе Аугсбург, в современной Баварии, Германия. Это официально положило конец религиозной борьбе между двумя группами и сделало юридическое разделение христианского мира постоянным в пределах Священной Римской Империи.
- cuius regio, eius Religio : латинская фраза, буквально означающая «Чье царство, его религия», означающая, что религия правителя должна была диктовать религию тем, кем управляли.По Аугсбургскому миру 1555 года правители немецкоязычных государств и император Карл V согласились принять этот принцип.
- Восьмидесятилетняя война : Восстание, известное также как Голландская война за независимость (1568–1648), семнадцати провинций против политической и религиозной гегемонии Филиппа II Испании, суверена Габсбургских Нидерландов.
Введение
Вестфальский мир — это серия мирных договоров, подписанных в период с мая по октябрь 1648 года в вестфальских городах Оснабрюк и Мюнстер.Договоры положили конец Тридцатилетней войне (1618–1648) в Священной Римской империи и Восьмидесятилетней войне (1568–1648) между Испанией и Голландской республикой, при этом Испания официально признала независимость Голландской республики. В мирных переговорах приняли участие 109 делегаций европейских держав. Договоры не восстановили мир во всей Европе, но они создали основу для национального самоопределения.
Предпосылки: войны в Европе
Две разрушительные войны были основными причинами подписания в конечном итоге Вестфальского мира:
Тридцатилетняя война в Священной Римской империи и Восьмидесятилетняя война между Испанией и Голландской республикой.
Тридцатилетняя война представляла собой серию войн в Центральной Европе между 1618 и 1648 годами. Первоначально война между различными протестантскими и католическими государствами во фрагментированной Священной Римской империи постепенно переросла в более общий конфликт с участием большинства великих держав. Война началась, когда новоизбранный император Священной Римской империи Фердинанд II попытался навязать религиозное единообразие своим владениям, навязывая римский католицизм своим народам. Северные протестантские государства, возмущенные нарушением своего права выбора, предоставленного Аугсбургским миром, объединились, чтобы сформировать Протестантский союз.Эти события вызвали опасения по всей Северной и Центральной Европе и побудили протестантских богемцев, живущих в Габсбургской Австрии, восстать против своего номинального правителя Фердинанда II. Они изгнали Габсбургов и вместо этого избрали своим монархом курфюрста Пфальца Фридриха V. Фредерик принял предложение без поддержки профсоюза. Южные штаты, в основном римско-католические, были этим возмущены. Во главе с Баварией эти государства сформировали Католическую лигу, чтобы изгнать Фридриха в поддержку императора.
Война стала не столько религиозной, сколько продолжением соперничества между Францией и Габсбургами за европейское политическое превосходство. Швеция, крупная военная держава того времени, вмешалась в 1630 году под командованием великого генерала Густава Адольфа и начала полномасштабную великую войну на континенте. Испания, желая окончательно разгромить голландских повстанцев в Нидерландах и Голландской республике, вмешалась под предлогом помощи своему династическому союзнику Габсбургов — Австрии. Не в силах больше терпеть окружение двух крупных держав Габсбургов на своих границах, католическая Франция вступила в коалицию на стороне протестантов для противодействия Габсбургам.
Тридцатилетняя война опустошила целые регионы, голод и болезни значительно сократили население земель Германии и Италии, Короны Богемии и Южных Нидерландов. Война изменила прежний политический порядок европейских держав. Возвышение Бурбонской Франции, сокращение амбиций Габсбургов и господство Швеции как великой державы создали новый баланс сил на континенте, при этом Франция, выходящая из войны, укрепилась и стала доминировать во второй половине 17 века.
Восьмидесятилетняя война или Война за независимость Нидерландов (1568–1648) была восстанием Семнадцати провинций против политической и религиозной гегемонии Филиппа II Испании, суверена Габсбургских Нидерландов. После начальных этапов Филипп II развернул свои армии и восстановил контроль над большинством восставших провинций. Однако под руководством изгнанного Вильгельма Безмолвного северные провинции продолжали сопротивление. В конце концов они смогли вытеснить армии Габсбургов и в 1581 году основали Республику семи объединенных Нидерландов.Война продолжалась и в других районах, хотя сердцу республики больше не угрожала. После двенадцатилетнего перемирия военные действия снова вспыхнули около 1619 года, что совпало с Тридцатилетней войной.
Вестфальский мир
Поскольку лютеранская Швеция предпочла Оснабрюк местом проведения конференции, ее мирные переговоры со Священной Римской империей, включая союзников обеих сторон, проходили в Оснабрюке. Империя и ее противник Франция, включая союзников каждой, а также Республика семи Объединенных Нидерландов и ее противник Испания (и их соответствующие союзники) вели переговоры в Мюнстере.У мирных переговоров не было точного начала и конца, потому что 109 участвовавших делегаций никогда не встречались на пленарных заседаниях, но прибыли между 1643 и 1646 годами и уехали между 1647 и 1649 годами.
Согласно Вестфальскому миру, все стороны признали Аугсбургский мир 1555 года, в котором каждый князь имел право определять религию своего собственного государства (принцип cuius regio, eius Religio ). Христианам, живущим в княжествах, где их деноминация была , а не официальной церкви, было гарантировано право исповедовать свою веру публично в отведенные часы и в частном порядке по их желанию.Делегаты также признали исключительный суверенитет каждой стороны над своими землями, людьми и агентами за границей, а также ответственность за военные действия своих граждан или агентов.
Также было принято решение о множественных территориальных корректировках. Среди наиболее важных было признание независимости Швейцарии от Священной Римской империи и расширение территорий Франции, Швеции и Бранденбурга-Пруссии (позже Пруссии). Была уточнена независимость города Бремен.Кроме того, были отменены торговые и коммерческие барьеры, воздвигнутые во время войны, и была гарантирована «определенная степень» свободного судоходства по Рейну.
Историческая карта Европы после Вестфальского мира: Из «Исторического атласа, содержащего хронологические серии из ста четырех карт в последовательные периоды, от зари истории до наших дней» Роберта Х. Лаббертона, 1884
На карте показаны владения двух ветвей дома Габсбургов [пурпурный]; владения дома Гогенцоллернов (союз Пруссии с Бранденбургом) [синий]; Шведская империя на обоих берегах Балтики и в северной Германии; Датская монархия, Дания, Норвегия и Скания; Британские острова, с полями сражений гражданских войн; Франция с полями сражений гражданских войн [красный]; Германия на полях сражений Тридцатилетней войны; Республика Польша в наибольшей степени; западная граница России.
Наследие
Вестфальский мир установил прецедент мира, достигнутого дипломатическим конгрессом, и новую систему политического порядка в Европе, основанную на концепции сосуществующих суверенных государств. Межгосударственная агрессия должна сдерживаться балансом сил. Была установлена норма против вмешательства во внутренние дела другого государства, известная как принцип вестфальского суверенитета. Этот принцип международного права предполагает, что каждое государство обладает суверенитетом над своей территорией и внутренними делами, исключая все внешние силы, на основе принципа невмешательства во внутренние дела другой страны, и что каждое государство (независимо от того, насколько велико или мало ) равны в международном праве.
По мере того, как европейское влияние распространилось по всему миру, эти Вестфальские принципы, особенно концепция суверенных государств, стали центральными в международном праве и преобладающем мировом порядке. Однако европейская колонизация Азии и Африки в XIX веке и две глобальные войны в XX веке резко подорвали принципы, установленные в Вестфалии.
После распада Советского Союза власть рассматривалась как однополярная с абсолютным контролем США, хотя распространение ядерного оружия и подъем Японии, Европейского Союза, Ближнего Востока, Китая и возрождающейся России начали воссоздавать многополярная политическая среда.Вместо традиционного баланса сил межгосударственная агрессия теперь может сдерживаться преобладанием силы, что резко контрастирует с вестфальским принципом.
Ратификация Мюнстерского мирного договора, 15 мая 1648 г. (1648 г.), Герард тер Борх.
Два города, Оснабрюк и Мюнстер, были выбраны для проведения мирных переговоров на основании религиозных разногласий между участвующими делегациями.
4.4 Вызовы национальным государствам — Введение в человеческую географию
В мире, в котором мы живем, земной шар разделен на суверенные государства.Помните, что суверенное государство государство — это государство, в котором государство в форме правительства является высшей земной властью — нет места для обжалования решения государства, кроме самого государства. Итак, суверенное государство определило границы, которые уважают его соседи, и контролирует свою территорию. В этой части обсуждения, когда мы используем термин «государство», мы имеем в виду суверенную нацию, а не политическое подразделение, такое как штат США или Мексики. Штаты в федеральных системах, таких как США.Южная и Мексика формально называются суверенными государствами, но в конечном итоге в них все еще доминируют национальные правительства.
Более того, здесь начинаются вызовы международных отношений. В большей части нашего обсуждения политики предполагается, что государство обладает властью и использует ее так, как считают нужным люди, контролирующие государство. Власть может быть разделена на разные ветви и уровни правительства или не разделена; с помощью таких механизмов, как выборы, к власти могут приходить разные люди, и в результате этих выборов может измениться государственная политика.Эта презумпция своего рода государства и своего рода распределения власти освещает изучение и практику политики в особом свете. Есть способ разрешения споров; в конечном счете, кто-то имеет право сказать «да» или «нет» и, в отсутствие насильственной революции; все должны согласиться. Однако в мире по-настоящему суверенных государств, которые не признают более высокого авторитета, чем они сами, эту систему лучше всего описать как анархию .
Суверенное государство считается высшей властью в пределах своих границ, границ, которые уважают его соседи.Власть легитимна в глазах граждан, которые в целом соблюдают закон. Соединенные Штаты — суверенное государство; так же Франция и Индонезия. Большинство из 195 признанных наций на Земле, по сути, являются суверенными нациями.
Сомали, на восточном побережье Африки, это не совсем так. Нация в настоящее время разделена на три части. Во-первых, это бывшее законное правительство Сомали, которое контролирует очень небольшую часть страны, в основном на юге, и окружено различными полевыми командирами и религиозными группировками.Посередине — функционирующее государство, называющее себя Пунтленд, которое не стремится к независимости от Сомали, но на данный момент вполне может быть. На севере находится государство, называющее себя Сомалиленд, которое в основном функционирует как суверенное государство, хотя немногие другие страны в настоящее время признают его таковым.
Этот мир суверенных государств объединился в договоре, названном Вестфальским миром в 1648 году. Этот договор положил конец 30-летней войне, буквально трех десятилетнему конфликту между католическими и протестантскими правителями и их подданными, который разрушил то, что сейчас является Германией. и вызвали массовые страдания по всей Европе.На протяжении всей истории люди находили творческие и в значительной степени бессмысленные причины для убийства друг друга. Однако результатом договора было то, что государства имели право распоряжаться своими делами, в данном случае наиболее северными протестантскими княжествами Германии и тем, что тогда называлось Священной Римской империей. Договор, по сути, создал понятие суверенитета как признанного факта международного права и дипломатии, и европейцы экспортировали эту идею оттуда по всему остальному миру.
Европейский колониализм, например, когда европейские национальные государства разделили Африку в конце 1800-х годов, навязал суверенитет иногда разрозненным группам людей, которые ранее были более или менее суверенными нациями в своих частях континента.Только два африканских государства — Либерия, которая была разделена в начале века освобожденными американскими рабами, и Эфиопия, которая тысячелетиями успешно отбивалась от захватчиков, — пережили натиск. Хотя Африка долгое время была домом для нескольких крупных королевств и империй, европейцы к концу 1800-х годов совершили технологический рывок вперед, который позволил им завоевать континент за несколько десятилетий. Перерисовка африканской карты объединила группы людей, которые ранее были частью разных государств, создавая политические проблемы, когда европейцы были изгнаны после Второй мировой войны.
Мир, состоящий из суверенных государств, означает, что нет всеобъемлющей мировой державы, которая могла бы сказать им, что делать. Почему бы тогда мировому правительству не разобраться во всем? Во-первых, большинству, если не всем суверенным государствам придется согласиться, и как политические лидеры, так и обычные граждане не любят, когда им говорят, что делать. Чем дальше от него кто-то, тем меньше ему это нравится. Видения черных вертолетов и вторжения войск ООН были предметом параноидальных кошмаров многих американцев в 1970-х и 1980-х годах, несмотря на отсутствие какой-либо реальности для этого страха.Даже если бы такое правительство могло быть создано, разнообразие и разнообразие мира сделало бы очень трудным управление даже в очень демократическом государстве. Мировое правительство должно было бы сохранять контроль и разрешать местные и региональные споры, становясь при этом столь же деспотичным, как и государства, которые оно заменяет, если не больше.
Итак, у нас осталось много суверенных государств и мировая система, основанная на этом единственном факте. Более того, поскольку нет арбитра или всеобъемлющей власти, одно государство может стереть другое, как когда Пруссия и Россия фактически стерли Польшу, когда-то самое значительное государство в Европе, с карты в 1795 году.Поляки и их язык, культура и традиции остались, но польское государство не появилось вновь до 1918 года. Это не означает, что государство может действовать без последствий. Когда Ирак вторгся в Кувейт в 1990 году, государства всего мира объединились в усилиях по изгнанию иракцев и восстановлению суверенитета Кувейта. Позже в том же десятилетии европейцы и американцы объединились, чтобы положить конец этническим чисткам на территории бывшей Югославии. Итак, ни одно государство не работает в вакууме.
То, что осталось от Польши после раздела 18 века и что больше всего определяет такое место, как Сомали сегодня, — это нация.Говоря точной терминологией международных отношений, государство определило границы, но нация имеет культурное, языковое или этническое сходство среди группы людей. Нация — это чувство общности между группой людей; эта группа людей может захотеть контролировать себя политически и также стать нацией. Так, например, курды, из которых около 30 миллионов живут на Ближнем Востоке, являются нацией, а не государством. Они разделены в основном между Турцией, Ираком, Сирией, Ираном, составляя самую большую этническую группу в мире без своего государства.Курдские сепаратисты боролись за независимость Турции и почти создали суверенное государство на севере Ирака. Однако на данный момент курды остаются нацией, а не совсем государством.
Иногда мы говорим о национальном государстве, образовании, которое сочетает в себе элементы обоих этих вещей. Соединенные Штаты, возможно, единственные среди государств мира, являются нацией, основанной на идеологии, а не на этнической принадлежности. Тем не менее, США иногда склонны к национализму , пониманию того, как действовать и думать, пониманию того, что правильно и что неправильно, и чувству отделенности от других, которое включает в себя сентиментальную привязанность к своей родине.Американцы не уникальны в этом отношении, но склонны проявлять это больше, чем другие. Иногда это называют американской исключительностью , или верой в то, что Соединенные Штаты не похожи на другие государства и на самом деле имеют уникальную судьбу в мире. Все государства по-своему уникальны. Вам решать, будут ли США играть уникальную роль.
Иногда в системе доминирует гегемон — отдельное государство, достаточно могущественное, чтобы оказывать некоторое влияние на мировую политику. Гегемония означает лидерство или господство одного человека или государства над другими. Что касается международных отношений, Великобритания в 1800-х годах имела определенную глобальную гегемонию; Соединенные Штаты играли аналогичную роль в конце 20-го и начале 21-го веков. Однако гегемон не всемогущ, и цена за сохранение гегемонии может быть очень высокой. Следовательно, государства стремятся либо к гегемонии, либо к балансу сил, так что гегемон не возникает. Анархическая система — это мировая политика, на самом деле антигегемонистская, поскольку она сопротивляется попыткам любой силы захватить весь мир.
государства взаимодействуют посредством дипломатии, международного права и войны. Прусский военный стратег Карл фон Клаузевиц (1780–1831) назвал войну «Война — это просто продолжение политики другими средствами». Клаузевиц не был полностью разжигателем войны, поэтому его знаменитую цитату, вероятно, не следует воспринимать как означающую, что он считал, что идти на тропу войны — это нормально. Однако в современной международной политике войну можно рассматривать как провал политики, учитывая чрезвычайно высокую стоимость современной войны.
С этой целью государства часто предпочитают искать другие способы разрешения споров. По этой причине государства уделяют некоторое внимание международному праву, которое стремится ограничить поведение государств. Международное право существует посредством договоров и соглашений, заключаемых государствами, а также через механизмы нормотворчества в многонациональных агентствах и группах. Они также пытаются с помощью дипломатии попытаться убедить другие государства сделать выбор, который будет выгоден государству, региону или миру.Дипломатия работает, когда обе стороны рациональны, в том смысле, что каждая из них понимает свои интересы.
История конфликта между Израилем и Палестиной насчитывает тысячи лет и уходит своими корнями в религиозные и культурные различия. Однако современный конфликт — это не только религия; это о воде, природных ресурсах, землепользовании, инфраструктуре и израильских поселениях. Многие утверждают, что Израиль начал свою деятельность после Второй мировой войны, когда Организация Объединенных Наций разделила Палестину на израильское и палестинское государства.Другие, особенно евреи, считают, что история восходит к ранним библейским временам. Они утверждают, что бог тысячи лет назад дал им землю.
В мире растет споры о том, что необходимо сделать, чтобы положить конец конфликту между народами Израиля и Палестины. Есть три варианта: 1) создать «решение на основе двух государств», при котором израильский народ оставит большую часть Израиля, но предоставит палестинцам Западный берег и, возможно, сектор Газа, 2) интегрировать палестинцев в Израиль и законных граждан, которые сделают их большинство в Израиле, 3) сохраняют сегрегацию между израильтянами и палестинцами в том виде, в каком она существует в настоящее время и считается апартеидом в мировом сообществе.
Коллективная военная сила — это то, что возникает, когда страны решают, что в их интересах объединить свои вооруженные силы для достижения общей цели. Использование коллективной военной силы в глобальной среде включает две основные концепции: коллективную безопасность и коллективную защиту. Эти концепции похожи, но не идентичны.
Коллективная безопасность
Коллективная безопасность может пониматься как договоренность о безопасности, региональная или глобальная, в которой каждое государство в системе признает, что безопасность одного является заботой всех, и соглашается присоединиться к коллективному ответу на угрозы и нарушения, мир.Коллективная безопасность является более амбициозной задачей, чем коллективная оборона, поскольку она направлена на то, чтобы охватить совокупность государств в пределах региона или даже в глобальном масштабе, а также на устранение широкого круга возможных угроз.
Коллективная безопасность достигается путем создания международной кооперативной организации под эгидой международного права. Это порождает форму международного коллективного управления, хотя и ограниченного по масштабу и эффективности. Тогда организация коллективной безопасности становится ареной дипломатии.
ООН и коллективная безопасность
ООН часто приводится в качестве основного примера коллективной безопасности. Используя систему коллективной безопасности, ООН надеется отговорить любое государство-член от действий, которые могут угрожать миру, и тем самым избежать любого конфликта.
Коллективная оборона
Коллективная оборона — это договоренность, обычно оформляемая договором и организацией, между государствами-участниками, которые оказывают поддержку в защите государства-члена, если оно подвергается нападению со стороны другого государства, не входящего в организацию.
НАТО и коллективная оборона
Организация Североатлантического договора (НАТО) — самая известная организация коллективной обороны. Его теперь известная статья V призывает (но не полностью обязывает) государства-члены помочь другому члену, подвергшемуся нападению. Эта статья была использована после атак 11 сентября на Соединенные Штаты, после которых другие члены НАТО участвовали в войне США с терроризмом в Афганистане. Как глобальная военная и экономическая сверхдержава, США взяли на себя руководство многими инициативами и вмешательствами НАТО.
Преимущества и недостатки коллективной обороны
Коллективная оборона влечет за собой не только риски, но и преимущества. С одной стороны, комбинируя и объединяя ресурсы, он может снизить затраты любого государства на адекватное обеспечение своей безопасности. У более мелких членов НАТО, например, есть свобода действий для инвестирования более значительной части своего бюджета на невоенные приоритеты, такие как образование или здравоохранение, поскольку они могут рассчитывать на других членов, которые встанут на их защиту в случае необходимости.
С другой стороны, коллективная оборона также предполагает рискованные обязательства. Государства-члены могут оказаться втянутыми в дорогостоящие войны, в которых ни прямая жертва, ни агрессор не выиграют. Во время Первой мировой войны страны, входящие в систему коллективной обороны, известную как Тройственное Соглашение (Франция, Великобритания, Россия), были быстро втянуты в войну, когда Россия начала полную мобилизацию против Австро-Венгрии, союзник которой Германия впоследствии объявила войну России.
Утверждалось, что падение коммунизма и распад Советского Союза в 1991 году вызвали самые существенные геополитические потрясения со времен Второй мировой войны, резко изменив политическую карту и мировой баланс сил.Распад альянсов времен холодной войны привел к созданию 15 независимых государств, включая Армению, Казахстан, Россию и Украину. За последние двадцать пять лет эти радикальные геополитические изменения привели к резкому переходу от военной силы к экономической. Например, Россия потеряла значительную экономическую мощь после распада Советского Союза. Однако нефть является богатым природным ресурсом в России, и по мере роста цен на нефть российская экономика начала восстанавливаться. Этот отскок предоставил огромные суммы денег для восстановления их инфраструктуры, вооруженных сил и экономики и, таким образом, значительно усилил их влияние в мире.
По мере роста экономики России росло и желание объединить многие страны бывшего СССР под властью России. В 2014 году во время гражданских беспорядков на Украине Россия ввела войска на Крым, заявив мировому сообществу, что она должна защищать культурные и экономические интересы страны в регионе. Рассмотрение конфликта с пространственной точки зрения помогает понять, почему этот регион так важен для России.
Расположенный на северном побережье Черного моря, Крым был территорией России до 1954 года, когда он был передан Украине советским лидером Никитой Хрущевым в попытке равномерно распределить природные ресурсы в СССР.Когда Советский Союз распался более тридцати лет спустя, Крым стал частью недавно обретшей независимость Украины, а не России. В 2014 году сообщалось, что почти 60 процентов населения Крымского полуострова по-прежнему говорят по-русски и считают себя этническими русскими.
Язык и культура — это только часть истории. Рассмотрим это:
- Крымский полуостров является домом для Черноморского военно-морского флота России с 18 века.
- Небольшой водный путь между Крымом и материковой частью России является единственным выходом к Азовскому морю, западному сердцу газоснабжения России и Европы.
Кроме того, аннексия Крыма Россией привлекла внимание к другим спорным регионам, неурегулированный статус которых может стать искрой для конфликта в регионе (регион 4.4). Приднестровье — это тонкая полоса Молдовы, которая отделилась от страны после распада Советского Союза и с тех пор фактически является анклавом, говорящим на русском и украинском языках.
жителей Приднестровья стремятся присоединиться к России. Правительство Молдовы уже предупредило Россию, чтобы не пытались действовать в крымском стиле.Другие горячие точки включают Абхазию, которая отделилась от Грузии в 1993 году. Южная Осетия была предметом неурегулированного конфликта с Грузией с 1992 года и послужила оправданием России для короткой войны с Грузией в 2008 году. Этнические армяне контролируют Нагорный Карабах с 1994 года. , несмотря на то, что на это претендует Азербайджан, а присутствие 102-й военной базы России в Армении наводит на предположения, что Россия может снова вмешаться там. В этих областях этническая принадлежность важнее национальности, и наследие смешанных сообществ, которые до сих пор входили в состав Российской Империи и Советской империи, возвращается, чтобы преследовать международные отношения.
Еще одно современное влияние на политический ландшафт связано с приходом к власти демократических правительств. В условиях демократии большинство правительств формируют функциональные регионы, называемые избирательными округами (или избирательными округами), чтобы определить, кто может голосовать за кого, какое конкретное правительственное учреждение представляет области и какие законы регулируют действия каких регионов. Самым маленьким американским избирательным округом является избирательный участок, который, по крайней мере, в городских районах, примерно соответствует «вашему району», обычно состоящему из нескольких городских кварталов.Граждане могут голосовать только на участке, назначенном их домашнему адресу, и этот участок обычно является частью нескольких более крупных вложенных избирательных округов, таких как округа, поселки, округа, округа по выборам в Конгресс и штаты. В большинстве случаев в избирательных округах примерно одинаковое количество людей в каждом эквивалентном округе. Так, например, в 2011 году в каждом из 80 округов штата Калифорния проживало от 461 000 до 470 000 человек. В каждом районе проживает почти столько же населения, что и в соседнем районе.Прилагаются усилия, чтобы все такие округа оставались одинаковыми по размеру, поэтому, когда округ теряет или увеличивает население, границы должны быть перерисованы, чтобы обеспечить равномерное представительство и избежать чрезмерного или недопредставления, называемого неправильным распределением.
Каждые десять лет, после завершения десятилетней переписи населения США, Конституция США требует перераспределения избирательных округов по результатам переписи. Этот процесс, известный как политическое перераспределение районов, включает в себя значительную часть географической стратегии, и результат этого процесса в корне формирует американскую политику.В большинстве штатов США законодательный орган штата контролирует процесс перераспределения округов, и этот факт открывает возможность для недобросовестной политической практики. Причина, по которой процесс политического перераспределения избирательных округов так важен, заключается в том, что на выборы сильно влияет то, как проводятся границы избирательных округов. Политические группы, которые контролируют размещение границ, с гораздо большей вероятностью будут контролировать, кто будет избран, какие законы будут приняты и как собираются и расходуются налоговые деньги.
Каждый цикл перераспределения округов, политиков во многих местах обвиняют в целенаправленном построении границ политических округов в пользу одной группы (демократов, латиноамериканцев, профсоюзов, защитников оружия и т. Д.г.) над другим. Строительство несправедливых районов называется gerrymandering . Странный термин «Джерримандер» взят из газетной статьи, в которой характеризовалось несправедливое изменение границ округа Южного Эссекса в Массачусетсе в 1812 году. Карта с измененными районами сильно понравилась тогдашнему губернатору Массачусетса Элбриджу Джерри. Форма одного района была настолько искажена, что репортеры предположили, что он похож на саламандру, таким образом предоставив два слова, которые стали половинками термина, используемого сегодня для описания процесса создания несправедливых политических округов.
Есть несколько различных стратегий, которые политики используют в джерримандерских округах. Там, где между политическими партиями (или другими группами интересов) мало сотрудничества, политики могут применять стратегии, которые агрессивно стремятся ограничить политическое влияние оппозиционных групп.
Если оппозиционная партия (или партия этнического меньшинства) достаточно мала, то контролирующая группа может проводить границы через районы проживания меньшинств, сводя к минимуму способность оппозиции влиять на исход выборов в максимально возможном количестве регионов.Этот процесс, называемый взломом, обычно используется для разделения групп этнических меньшинств в центральной части города на несколько районов, в каждом из которых численно преобладают белые. Если оппозиция становится слишком многочисленной для разделения, тогда группа, контролирующая процесс перераспределения округов, может провести границы округов, так что оппозиция станет доминирующей в нескольких округах или даже в одном округе, чтобы минимизировать силу оппозиции в общей системе. Эта стратегия называется упаковкой. Даже статистическое меньшинство может контролировать власть, тщательно упаковывая группу большинства в грамотно проведенные границы округов.
Есть десятки других методов, с помощью которых одна группа может контролировать политическую власть других, манипулируя границами выборов. Однако вполне вероятно, что наиболее распространенным избирательным округом, составленным из несправедливо составленных, является так называемый «миловидный джентльмен», созданный совместно представителями противостоящих политических партий для сохранения статус-кво. Это включает в себя создание безопасных округов, в которых одна партия предпочтительнее другой, обеспечение сохранения статус-кво и почти гарантия неконкурентоспособных всеобщих выборов — первичные выборы все еще могут быть конкурентными.Наиболее спорным типом округов являются районы, основанные на расе, а также о том, получают ли меньшинства выгоды от районов с большинством меньшинства или страдают от них.
Из-за предполагаемых негативных проблем, связанных с джерримандерингом и его влиянием на конкурентные выборы и демократическую подотчетность, многие страны провели реформы, которые сделали эту практику более сложной или менее эффективной. Такие страны, как Великобритания, Австралия, Канада и большинство стран Европы передали ответственность за определение границ избирательных округов нейтральным или межпартийным органам.
Согласно этим системам, независимая и предположительно объективная комиссия создается специально для перераспределения округов, а не для того, чтобы это делал законодательный орган. Это система, используемая в Соединенном Королевстве, где независимые пограничные комиссии определяют границы избирательных округов в Палате общин и делегированных законодательных собраниях, при условии ратификации соответствующим органом (почти всегда предоставляется без обсуждения). Аналогичная ситуация существует в Австралии, где независимая австралийская избирательная комиссия и ее коллеги в штатах определяют границы избирательных участков для федеральной, штатной и местной юрисдикции.
Чтобы обеспечить нейтралитет, члены агентства по перераспределению избирательных округов могут быть назначены из относительно аполитичных источников, таких как судьи в отставке или давние члены государственной службы, возможно, с требованиями адекватного представительства среди конкурирующих политических партий. Кроме того, членам правления может быть отказано в доступе к информации, которая может помочь в мошенничестве, такой как демографический состав или характер голосования населения.
Суверенитет (Стэнфордская энциклопедия философии)
1.Определение суверенитета
В своей классике Два тела короля (1957), медиевист Эрнст Канторович описывает глубокую трансформацию в концепция политической власти в средние века. Изменения начались, когда концепция тела Христа превратилась в понятие двух тел — одно, corpus naturale , освященный хозяин на алтаре, другой корпус mysticum , социальное тело церкви с прихожанами административная структура.Это последнее понятие — коллективного общественная организация, имеющая непреходящую мистическую сущность, — переходят к политическим образованиям, политическим органам. Затем Канторович описывает появление в позднем средневековье концепция двух тел короля, ожившая в Ричард II Шекспира и применимость к раннему Новому времени политический. В то время как естественное, смертное тело короля исчезнет считалось, что после его смерти он обладал стойким сверхъестественным тот, который не мог быть уничтожен даже убийством, потому что олицетворял мистическое достоинство и справедливость политического тела.В современное государство, которое стало доминирующим в Европе раннего Нового времени, проявило качества коллективности, описанные Канторовичем, — единый, единый, замкнутый в территориальных границах, обладающий единый набор интересов, управляемый властью, который был объединен в единого юридического лица и обладал превосходством в продвижении интересов государство. Хотя в ранние времена этой властью обладали короли, позже его практикующие будут включать людей, управляющих через конституция, нации, коммунистическая партия, диктаторы, хунты и теократии.Современное государство известно как государство, а фундаментальная характеристика власти внутри него — суверенитет.
Эволюция, описанная Канторовичем, является определяющей для суверенитета. это отличительная черта современной политики. Некоторые ученые сомневались существует ли стабильное, существенное понятие суверенитета. Но есть фактически определение, которое отражает то, что суверенитет стал означать в Европа раннего Нового времени, и большинство последующих определений которой вариант: верховная власть на территории .Это качества, которыми обладали государства раннего Нового времени, но которые папы, императоры, короли, епископы и большинство дворян и вассалов в средние века не хватало.
Каждый компонент этого определения подчеркивает важный аспект концепция. Во-первых, обладатель суверенитета обладает властью. Что Другими словами, физическое или юридическое лицо не просто обладает силой принуждения, определяется как способность A заставить B делать то, что иначе он бы не поступил. Авторитет — это скорее то, что философ Р.П. Вольф предложил: «право командовать и соответственно право на повиновение »(Wolff, 1990, 20). Что самое главное вот термин «право», означающий легитимность. Держатель суверенитета получает власть от некоторых взаимно признанных источник легитимности — естественный закон, божественный мандат, наследственный закон, конституция, даже международное право. В современную эпоху некоторая совокупность законов повсеместно является источником суверенитета.
Но если суверенитет — это вопрос власти, это не вопрос просто авторитет, но высший авторитет.Превосходство — вот что делает конституция Соединенных Штатов выше правительства Пенсильвания или любой другой обладатель суверенитета, отличный от полиции главный или корпоративный руководитель. Держатель суверенитета выше все органы, находящиеся в его ведении. Превосходство тоже присуще современность. В средние века многие авторитеты держали своего рода законного подтверждения их власти, будь то феодальная, каноническая или в противном случае, но очень редко такой ордер давал верховенство.
Последней составляющей суверенитета является территориальность, также характерная для политическая власть в современности.Территориальность — принцип какие члены сообщества должны быть определены. Он указывает, что их членство происходит от их проживания в пределах границ. Это мощный принцип, поскольку он определяет членство таким образом, что не может соответствовать идентичности. Границы суверенного государства не могут все ограничивают «народ» или «нацию», и на самом деле может включать в себя несколько из этих идентичностей, поскольку самоопределение и ирредентистские движения очевидны. это скорее просто в силу их расположения в географических границах что люди принадлежат государству и подпадают под власть его правитель.Современные суверены находятся на географической территории. в высшей степени авторитетный.
Сейчас территориальность воспринимается как должное. Это особенность авторитет по всему миру. Даже наднациональный и международный такие институты, как Европейский Союз и Организация Объединенных Наций, состоит из государств, членство которых, в свою очередь, определяется территориально. Эта универсальность формы является отличительной чертой современности и подчеркивает связь суверенитета с современностью. Хотя территориальность существовало в разные эпохи и в разных местах, другие принципы членство, такое как семейное родство, религия, племя и феодальные узы также пользовались большим авторитетом.Наиболее ярко контрастирует с территориальностью это странствующее племя, чья структура власти полностью диссоциирован с конкретным участком земли. Территориальность определяет, с каким качеством граждане подчиняются власти — их географическое положение в пределах набора границ. Международный теоретики отношений действительно указали на сходство между суверенитет и другой институт, в котором линии разграничивают землю — частная собственность. Действительно, эти двое заметно выросли вместе в мысль Томаса Гоббса.
Высшая власть на территории — это общая определение суверенитета. Исторические проявления суверенитета почти всегда являются частными примерами этого общего определения. это на самом деле случаи, когда философы и политически мотивированные высказывались чаще всего, заявляя о своих претензиях на суверенитет того лица или этого свода законов. Понимание суверенитет, таким образом, предполагает понимание притязаний на него или, по крайней мере, некоторые из наиболее важных из этих утверждений.
За последние полтысячелетия эти заявления стали чрезвычайно популярными. разнообразные формы — нации, утверждающие независимость от матери государства, коммунисты, ищущие свободы от колонизаторов, vox население борется с старыми режимами , теократии, которые отвергать власть светских государств и многих других. это действительно знак устойчивости и гибкости суверенного государства что он приспособил к себе такие разные виды власти. Хотя каталог этих органов невозможен здесь, в трех измерениях по которому они могут быть поняты, поможет разделить их на категории: обладатели суверенитета, абсолютный или неабсолютный характер суверенитет и отношения между внутренним и внешним измерения суверенитета.
Как и предполагалось, суверенитетом обладали различные органы власти — короли, диктаторы, народы, правящие конституциями, и тому подобное. В характер носителя высшей власти на территории наверное, самый важный аспект суверенитета. В начале модерна раз французский теоретик Жан Боден считал, что суверенитет должен существовать у одного человека. И он, и английский философ Томас Гоббс считал государя стоящим выше закона. Более поздние мыслители различались, приходя к видению новых локусов суверенитета, но оставаясь привержен принципу.
Суверенитет также может быть абсолютным или неабсолютным. Как это возможно что суверенитет может быть не абсолютным, если он также верховный? После все, такие ученые, как Алан Джеймс, утверждают, что суверенитет может быть либо присутствует, либо отсутствует, и не может существовать частично (James 1999, 462–4). Но здесь абсолютность относится не к степени или характер суверенитета, который всегда должен быть верховным, а объем вопросов, над которыми владелец власти является суверенным. Боден и Гоббс считали суверенитет абсолютным, распространяющимся на всех. вопросы в пределах территории, безусловно.Возможно власть быть суверенным над некоторыми вопросами в пределах территории, но не все. Сегодня многие государства-члены Европейского Союза (ЕС) выставляют неабсолютность. Они суверенны в управлении обороной, но не в управляют их валютами, торговой политикой и многими социальными службами. политики, которые они проводят в сотрудничестве с властями ЕС в качестве изложены в законодательстве ЕС. Абсолютный суверенитет — квинтэссенция современности суверенитет. Но в последние десятилетия его начали ограничивать. такими учреждениями, как ЕС, практика ООН по санкциям вмешательство и международный уголовный суд.
Последняя пара прилагательных, определяющих суверенитет: «внутренний и внешний.» В этом случае слова не описывают исключительные виды суверенитета, но разные аспекты суверенитета, сосуществующие и вездесущие. Суверенный власть осуществляется в пределах границ, но также, по определению, с уважение к посторонним, которые не могут вмешиваться в управление. Государство было главным держателем внешних суверенитет после Вестфальского мира в 1648 году, после чего вмешательство в правящие прерогативы других государств стало незаконнорожденный.Понятие суверенитета в международном праве наиболее часто означает внешний суверенитет. Алан Джеймс так же понимает внешний суверенитет как конституционная независимость — свобода государства от внешнего влияния на его основные прерогативы (Джеймс 1999, 460–462). Примечательно, что внешние суверенитет зависит от признания посторонними. По утверждениям, это признание — это то, что закон о неприкосновенности частной собственности — совокупность взаимопонимания, дающая собственность, или состояние, невосприимчивость к внешним воздействиям.Это также внешний суверенитет, устанавливающий основное условие международного отношения — анархия, означающая отсутствие высшей власти, которая предъявляет претензии к низшим инстанциям. Множество состояний, оба внутренне и внешне суверенный, составляет международную систему, где суверенные образования объединяются, торгуют, ведут войны и заключают мир.
2. Возвышение суверенного государства: теория и практика
Высшая власть над территорией — в рамках этого определения, суверенитет можно тогда более точно понять только через его история.Эту историю можно описать как одно из двух широких движений. — первая, многовековая эволюция к европейскому континент, затем земной шар, суверенных государств, второй, ограничение абсолютных суверенных прерогатив во второй половине ХХ века.
Именно в Вестфальском мире 1648 года Европа укрепила свои долгий переход от средневековья к миру суверенных государств. По словам историка Дж. Р. Стрейера, Британия и Франция выглядели много как суверенные государства примерно к 1300 году, их короли обладали верховенством на ограниченных территориях.Но еще в начале Реформация 1517 г., Европа осталась далекой от Вестфалии. Это было как раз в это время произошел грандиозный поворот исторического импульса. когда Карл V Испании взошел на престол, объединив Кастилию, Арагон и Нидерланды, одновременно став Священной Римской империей. Император, получивший прерогативы над землями в Центральной Европе, в то время как взяв на себя роль защитника католической церкви, значительные временные прерогативы внутри Империи, особенно ее соблюдение церковного православия.Но внутри Империи Карл V тоже не был сувереном для принцев и вельмож. сохранил прерогативы, над которыми он не имел никакого контроля. В 1555 г. система суверенных государств получила важные позиции в Мирном Аугсбург, формула которого cuius regio, eius Religio , позволила Немецкие князья насаждать свою веру на своей территории. Но Аугсбург был нестабильным. Множественные конкурсы за поселение провизии приводили к постоянным войнам, завершившимся, наконец, Тридцатилетняя война, которая не закончилась до 1648 г., заключением мира Вестфалия.
Какие особенности Вестфалии делают ее источником суверенных государств система? На самом деле не все ученые согласны с тем, что он заслуживает этого статуса. (см. Краснер 1999). Нигде в договорах об урегулировании нет система суверенных государств или даже государство как правящая легитимная блок, предписанный. Конечно, Вестфалия не создавала суверенного состояния системы ex nihilo , для компонентов системы накапливались веками до поселения; впоследствии некоторые средневековые аномалии сохранились.Однако в двух широких отношениях в обоих правовые прерогативы и практические полномочия, система суверенных государства победили. Во-первых, государства возникли практически как единственная форма основной конституционный авторитет в Европе, их авторитет отсутствует больше серьезно оспаривается Священной Римской империей. Нидерланды и Швейцария получила неоспоримый суверенитет, германские государства Священная Римская империя приобрела право на союз за пределами империи, в то время как дипломатические коммуникации и внешнеполитические планы современные великие державы выявили общее понимание системы суверенных государств.Светские власти Церкви также были сократились до такой степени, что они больше не оспаривали суверенитет государства. В ответ Папа Иннокентий X осудил мирные договоры как «недействительные, недействительные, недействительные, несправедливые, несправедливый, проклятый, нечестивый, глупый, бессмысленный и бессмысленный для все время »(цитируется по Maland 1966, 16).
Во-вторых, Вестфалия положила конец долгой эпохе вмешательства в вопросы религии, до того времени наиболее распространенное сокращение суверенных прерогатив.После десятилетий вооруженного противостояния окончательно закрепился замысел Аугсбургского мира, но не в точная форма 1555 года, но эффективно устанавливающая власть князья и короли над религией. Хотя вмешательство в вопросы религия не пришла к окончательному концу, она стала чрезвычайно редкой, это резко контрастирует с предыдущими 130 годами, когда войны религия расколола Европу. Поскольку система суверенных государств стала более в последующие десятилетия этот запрет на вмешательство тоже станет более обобщенным, превратившись в основополагающую норму международной системы.
Опять же, не все ученые согласны с тем, что Вестфалия заслуживает своего Статус «момент основания». Дэниел Филпотт выступал за ортодоксальность в (Philpott, 2001). В последние годы, хотя ряд ученые пришли к выводу, что миф Вестфалии должен быть деконструированы и выброшены (Krasner, 1999; Carvalho, Leira, and Хобсон, 2011; Nexon, 2009 г .; Осиандер, 1994; Осиандер, 2001; Тещке, 2009 г.). Как правило, эти ученые подчеркивают, что важные элементы государственность существовала задолго до Вестфалии и этого важного элементы «иерархии» или ограничения суверенитета сверху, погибли еще долго после Вестфалии.Только долгосрочное консенсус ученых может определить, какой Вестфалия и дальше будет рассматривается.
Была ли система суверенных государств укреплена в Вестфалии, полностью сложился в более позднее время или всегда оставался неортодоксальным, его базовая форма тем не менее распространилась по всему миру в течение следующих трех веков, кульминацией которого стал упадок европейских колониальных империй в середине 20-х -го -го века, когда государство стало единственным форма государственного устройства, когда-либо охватившего всю земную поверхность земного шара.Сегодня нормы суверенитета закреплены в Уставе Соединенных Штатов. Страны, чья статья 2 (4) запрещает нападения на «политические независимость и территориальная целостность », чья статья 2 (7) резко ограничивает вмешательство.
В следующем разделе подробно описывается ограничение суверенитета после Второй мировой войны, это широкое историческая тенденция не должна заслонять собой аспекты, в которых суверенитет сохранились и даже возродились в последние годы. В важной статье ученый-международник Ролан Пэрис (2020) приводит доводы что в мировой политике возрождается довестфальский понятия суверенитета, включая «внелегальный» и «Органические» версии, контрастирующие с вестфальскими суверенитета и его норм о правовом равенстве государства и невмешательство во внутренние дела.Париж документирует это возрождение в России при президенте Владимире Путине, Китае при президенте Си Цзиньпин и Соединенные Штаты при президенте Дональде Трампе.
Поскольку суверенное государство оккупировало европейский континент, постепенно часть, в начале Нового времени, в конечном итоге сформировав систему, которая пришла захватить земной шар, современные политические философы приняли это форма государственного устройства и описал, что сделало его законным. Они не были создатели концепции, ибо даже в средние века такие философы, как Данте и Марсилий Падуанские, выступали за разделение светских и религиозных сил, которые будут достигнуты через передача прерогатив в руки светского правителя.Затем в Раннее Новое время было два примерно современных философа которые не писали явно или сознательно о суверенитете, но чьи идеи составили по существу важные разработки концепции. Макиавелли наблюдал за политикой городов-государств в его эпоху Возрождения. Италии и описал, что принц должен был сделать, чтобы способствовать процветанию республики в условиях, которые наделяли его высшей властью в пределах его территория. Очевидно, он не должен был подчиняться законам природы, канонам закона, заповеди Евангелия или любых норм или авторитетов, которые обязанные члены христианского мира.Скорее, он должен быть подготовлен «Не быть добрым» и быть готовым творить зло, а не потому что зло больше не было злом, а потому что иногда необходимо для достижения цели, которая была центральной для Макиавелли, конца это составляет объединяющую идею его мысли: сила и благоустройство государства. Обязанность принца была raison d’état . Он был верховным в территории государства и несет ответственность за благополучие этого единичное, унитарное тело.
Мартин защищал суверенитет с совершенно другой точки зрения. Лютер.Его теология Реформации выступала за устранение Католическая церковь с ее многочисленными силами, а не только с ее церковным достоянием. силы, но силы, которые по любому современному определению являются временными. Лютер считал, что Церковь больше не следует рассматривать как видимый, иерархический институт, а скорее был невидимо объединенным совокупность поместных церквей, придерживающихся правильного учения. Таким образом Католическая церковь больше не владела на законных основаниях обширными землями, которые он облагал налогами и защищал, и чье правосудие он вершил; это не было более законно для его епископов занимать светские должности при принцы и короли; и Папа не сможет свергнуть светских правителей через его силу отлучения; самое главное, Священная Римская Император больше не будет на законных основаниях обеспечивать католическое единообразие.Нет дольше Церковь и те, кто действовал от ее имени, упражнялись политическая или экономическая власть. Кто же тогда возьмется за такое отказался от полномочий? Территориальные князья. «Уничтожением независимость церкви и ее влияние на экстерриториальные общественного мнения, последним препятствием на пути к единству внутри государства было сняты », — пишет политический философ Дж. Фиггис (72). Это было это видение, которое восторжествовало в Вестфалии.
Все это объясняет политическая теология Лютера.Он преподавал что под властью Бога два ордена с двумя формами правительство существовало. «Царство духа» было порядок, в котором Христос был связан с душой верующего. В царством мира был порядок светского общества, где гражданские власти управляли государственными учреждениями с помощью закона и принуждения. Обе области способствовали благу верующих, но в разных смыслах; они должны были быть организованы отдельно. Руководители церкви выполнять духовные обязанности; князья, короли и магистраты исполняли временные.Освобожден от власти папы и католика Церковь, присвоив себе светскую власть в пределах своего царства, князья теперь фактически были суверенными. В ту эпоху даже князья осуществляли значительный контроль над протестантскими церквями, часто назначая своих региональных лидеров, как описано в доктрине «Эрастианизм». Хотя ни Лютер, ни другие протестанты реформаторы подробно обсуждали доктрину суверенитета, они прописал князьям всю его сущность. И снова Фиггис:
Единство, универсальность и сущностная правота суверенного территориального государства и отрицание всякого экстерриториального или независимая общинная форма жизни — это непреходящие вклад в политику.(91)
Другие философы раннего Нового времени, конечно, поддерживали доктрину суверенитет явно и, таким образом, более тесно связаны с Это. Французский философ Жан Боден был первым европейским философом. широко рассматривать концепцию. Его концепция souveraineté стал центральной концепцией его работа, De la république , которую он написал в 1576 году, во время время, когда Франция была расколота гражданской войной между кальвинистами Гугеноты и католическая монархия.Он рассматривал проблему порядка как центральный и не думал, что это можно решить с помощью устаревших средневековые представления о сегментированном обществе, но только через концепцию в какие правители и управляемые были объединены в единое целое политика, которая была выше любого другого человеческого закона, и фактически была источником человеческого права. Это понятие было суверенитетом. Только высший авторитет внутри территории может укрепить раздробленное сообщество.
Безусловно, Боден считал, что орган, обладающий суверенитетом, был связаны естественным и божественным законом, хотя ни один человеческий закон не может судить или обратиться к нему.Что еще более любопытно, он также считал, что суверенитет справедливо осуществляется с уважением обычных и имущественных прав. Не ясно как такая сдержанность могла быть согласована с высшим статусом суверенная власть. Возможно, Боден считал, что такие права были быть особенностями правового режима, который сам был суверенным в отношении другим властям. В самом деле, он также считал, что форма правления что осуществляемые суверенные полномочия могут законно варьироваться в зависимости от монархия, аристократия и демократия, хотя он предпочитал монархию.Однако, как бы ни выглядело суверенное тело, оно не подлежало любой внешний человеческий закон или власть на его территории. Ф. Х. Хинсли пишет:
В то время, когда стало необходимо, чтобы конфликт между правители и управляемые должны быть прекращены, — понял [Бодин]. был впечатляющим интеллектуальным подвигом — что конфликт будет решается только в том случае, если можно было одновременно установить существование обязательно неограниченная правящая власть и чтобы различать эту власть от абсолютизма, который был свободен игнорировать все законы и нормативно-правовые акты.Он сделал это, обосновав как законность этой власти и мудрость соблюдения ограничений, которые хеджировали его собственное использовать природу политического тела как политического общества состоящий как из правителя, так и из подчиненных — и его заявление о суверенитет был необходимым, единственно возможным результатом ( 124–125).
«Заявление о суверенитете» Бодена является первым систематический в современной европейской философии, и поэтому заслуживает знаковый статус.
Английский философ Томас Гоббс также писал во времена гражданская война, а также пришла к понятию суверенитета в качестве решения.По мнению Гоббса, народ установил суверенную власть через договор, в котором они передали все свои права Левиафан, представлявший абстрактное понятие государства. В воля Левиафана царила безраздельно и представляла волю всех те, кто отчуждал на нее свои права. Как у Бодена Повелитель, Левиафан Гоббса был выше закона, смертный бог не связаны какими-либо конституционными или договорными обязательствами с любыми внешняя сторона. Как и Боден, Гоббс считал, что суверен подотчетны Богу и, скорее всего, в той или иной форме естественному закону.В остальном же закон был повелением суверенного правителя, исходит из его воли, и обязательство подчиняться ему является абсолютным.
И Боден, и Гоббс выступали за суверенитет как высшую власть. В концепция продолжает преобладать как презумпция политического правления в государства по всему миру сегодня, в том числе те, где суверенный свод правовых институтов ограничивает государственные и гражданские права для частные лица. На протяжении веков новые представления о держателях суверенитет развились.Руссо, совсем не похожий на Бодена или Гоббс видел коллективных людей в государстве как суверена, управляя своей общей волей. В конституционном правительстве это народ, правящий посредством суверенного закона. Это версия, которая сегодня наиболее распространена в мире.
Однако версии суверенитета, напоминающие о Гоббсе и Bodin продолжил свое существование в двадцатом веке. Явное обращение к обоим этим философам было в начале двадцатого века. например, немецкий философ и юрист Карл Шмитт.Его книга 1922 года открывается строкой: «Властелин тот, кто решает об исключении »(пер. Г. Шваб, 1985). Шмитт думал, что суверен был выше любого конституционного закона и должен был иметь возможность «Принять решение» во имя блага государства во время чрезвычайной ситуации. Он мало уважал либеральных конституционализма, который он считал совершенно недостаточным для сдерживания борьба за власть, связанная с политикой. По большому счету мало указывая на то, что, по крайней мере, в этой работе Шмитт думал, что суверенный быть связанным божественным или естественным законом.Либеральный конституционализм Веймарской Германии был его главным доказательством за это убеждение; в 1930-е годы он горячо поддерживал Национал-социалистический режим, чрезвычайные полномочия которого были что он считал необходимым.
3. Обход суверенного государства: теория и практика
Рост и глобальное расширение суверенитета, описанное и даже восхваляемый политическими философами, составляет одну из самых грозные и успешные политические тенденции современности.Но от в свои первые дни суверенитет встречал как сомневающихся, так и квалифицированные сторонники, многие из которых считали притязания закона на суверенный статус как форма идолопоклонства, иногда как панцирь, за которым правители творят жестокость и несправедливость свободными от законной внешней проверки. Это действительно было после Холокост, значимые правовые и институциональные ограничения фактически возник суверенитет, многие из которых пришли к сокращению права суверенных государств весьма существенно.Два самых известных ограничения — это конвенции о правах человека и европейские интеграция.
Это было в 1948 году, когда подавляющее большинство государств подписали Всемирную Декларация прав человека, обязуясь уважать более 30 отдельные права для физических лиц. Поскольку это не было юридически обязательным декларация и не содержала никаких положений о применении, декларация оставили суверенитет государств нетронутым, но это был первый шаг к привязывая их к международным универсальным обязательствам в отношении их внутренних дел.Спустя десятилетия эти права человека станут достоянием еще более сильный правовой статус. Одно из самых надежных прав человека конвенций, которые действительно ограничивают суверенитет, пусть и мягко, через свои арбитражные механизмы, является Европейской конвенцией для Защита прав человека и основных свобод, образована в 1950 году. Примерно тогда же, подписанный 9 декабря 1948 года, был Геноцид. Конвенция, обязывающая подписавшие государства воздерживаться и наказывать геноцид. Затем, в середине 1960-х, были заключены два завета — Пакт о гражданских и политических правах и Пакт об экономических, Социальные и культурные права — юридически связаны большей частью государств мира к уважению прав человека своих народов.Опять же, конституционные полномочия подписантов оставались в значительной степени нетронутыми, поскольку они не позволили бы ни одному из этих обязательств посягать на их суверенитет. Последующие пакты о правах человека, также подписаны подавляющим большинством государств мира, содержат аналогичные оговорки.
Только практика соблюдения прав человека, подкрепленная военными правоохранительными органами или надежные судебные процедуры ограничат суверенитет в серьезном способ. Прогресс в этом направлении начал происходить после холодной войны. через исторический пересмотр Вестфальского мира, который сокращает норму, сильно продвинутую ее договорами — невмешательство.В серии из нескольких серий, начиная с 1990 года, Организация Объединенных Наций или другая международная организация одобрила политическое действие, обычно с применением военной силы, которое широкое консенсус государств ранее рассматривался бы как нелегитимный вмешательство во внутренние дела. В эпизодах участвовали одобрение военных операций для исправления несправедливости в границы государства или внешнее управление внутренней такие вопросы, как полицейские операции. В отличие от миротворческих операций во время Холодной войны, операции обычно не получали согласия правительство целевого государства.Они произошли в Ираке, бывшем Югославия, Босния, Косово, Сомали, Руанда, Гаити, Камбоджа, Либерия, Ливия и другие места. Хотя легитимность и мудрость личности интервенции часто оспариваются между штатами — бомбардировки США Ирака в декабре 1999 г. и интервенции НАТО в Косово за Например, не удалось добиться одобрения Совета Безопасности ООН, как и вторжение США в Ирак в 2003 году — широкая практика вмешательство, вероятно, будет и дальше пользоваться широкой поддержкой в U.Н. Совет Безопасности и другие международные организации.
Явный призыв пересмотреть концепцию суверенитета, чтобы позволить за международно санкционированное вмешательство возникло с Ответственность за защиту, документ, написанный и выпущенный в 2001 г. Международная комиссия по вмешательству и государственному суверенитету, a комиссия, созванная правительством Канады по указанию Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан. В документе предлагается сильная пересмотр классической концепции, согласно которой суверенитет предполагает «Ответственность за защиту» со стороны государства по отношению к собственных граждан, ответственность, которую могут взять на себя посторонние, когда государство совершает массовую несправедливость или не может защитить свои собственные граждане.Ответственность за защиту получила широкое международное признание. внимания и служит манифестом концепции суверенитета, которая не является абсолютным и зависит от внешних обязательств.
Другой способ ограничения суверенитета — это Европейская интеграция. Эта идея также возникла в ответ на Холокост, бедствие, которое многие европейские лидеры приписывают, по крайней мере, отчасти из-за отсутствия ответственности суверенного государства. Исторически сложилось так, что самые горячие сторонники европейской интеграции действительно происходили из католических христианско-демократических партий, чьи идеалы уходят корнями в средневековый христианский мир, где, по крайней мере теоретически, ни один лидер не был суверенным, и все лидеры были подотчетны универсальный набор ценностей.На современном языке прав человека и демократии, они повторяют критику Папы Иннокентия X в адрес мира Вестфалии.
Европейская интеграция началась в 1950 году, когда шесть государств сформировали Европейское сообщество угля и стали в Парижском договоре. В Сообщество установило совместную международную власть над углем и сталелитейная промышленность этих шести стран, влекущая за собой контроль со стороны исполнительной власти. через постоянную бюрократию и Совет по принятию решений Министры состоят из министров иностранных дел каждого государства.Эта же модель был расширен до общеэкономической зоны по Римскому договору 1957 года. Он был усилен судебным органом, Европейским судом, и законодательный орган, Европейский парламент, избираемый прямым голосованием общеевропейский тело. Со временем европейская интеграция расширилась, поскольку институт теперь состоит из двадцати семи членов и углубился, как это было в Маастрихтский договор 1991 года, расширивший полномочия учреждения. и преобразовал его в Европейский Союз. Далеко не замена государств, Европейский Союз скорее «объединяет» важные аспекты их суверенитета в «наднациональный» институт, в котором ограничивается их свобода действий (Кеохейн И Хоффман 1991).Они больше не являются абсолютно суверенными. В в последние годы европейская интеграция продолжала развиваться. важные аспекты. 1 декабря 2009 г. был подписан Лиссабонский договор. в полную силу, объединяя суверенитет и укрепляя Совет министров и Европейский парламент, создавая Высшую Представитель Союза иностранных дел и политики безопасности при представляют единую позицию Европейского Союза и делают европейский Хартия Союза основных прав человека имеет обязательную юридическую силу.Однако в последние годы возникли проблемы с европейской интеграцией. также. Договор о Конституции Европы был подписан стран-членов Европейского Союза в 2004 году, но референдумы в Франция и Нидерланды в 2005 году отвергли его и предотвратили его ратификация. Затем, в 2016 году, референдум в Великобритании. привел к победе выхода Великобритании из Европейский Союз, широко известный как «Брексит».
Это ограничение суверенного государства посредством международного норм и наднациональных институтов, находит параллель в современных философы, нападающие на понятие абсолютного суверенитета.Их мысль не совсем нова, потому что даже в ранние времена философы, такие как Гуго Гроций, Альберико Джентили и Франсиско Суарес, хотя они признали государство законным институтом, считал, что его авторитет должен быть ограниченным, а не абсолютным. В жестокий принц, например, мог подвергнуться дисциплинарным взысканиям от соседних князей, что очень похоже на современные представления о гуманитарное вмешательство.
Две из наиболее заметных атак на суверенитет со стороны политических философы со времен Второй мировой войны пришли в 1950-х годах из Бертрана де Жувенель и Жак Маритен.В своей выдающейся работе 1957 г. Суверенитет: исследование политического блага , Jouvenel признает, что суверенитет является важным атрибутом современного политическая власть, необходимая для разрешения споров внутри государства и наладить сотрудничество в защите от посторонних. Но он прямо осуждает современную концепцию суверенитета, которая создает власть, которая выше правил, власть, указы которой должны рассматриваться законными просто потому, что они исходят из его воли. Жувенелю, суверенитет достиг своего пика в Гоббсе, чьи «ужасающие зачатие все возвращается к средствам принуждения, которые позволяют суверен может издавать права и диктовать законы, как ему заблагорассудится.Но эти средства сдерживания сами по себе являются лишь частью социальные силы сосредоточены в руке государя »(197). Несмотря на их разногласия по поводу локуса и формы суверенитета, последующие мыслители, такие как Локк, Пуфендорф и Руссо, «должны были почувствуйте соблазн этой механически совершенной конструкции »(198). Это был «час суверенитета в себе », пишет Жувенель, существование которой «вряд ли кто-нибудь с тех пор имейте смелость отрицать »(198).
Как следует из его описания Гоббса, Жувенель рассматривает раннее Новое время. абсолютный суверенитет с большой тревогой.«[Я] это сама идея что опасно », — пишет он (198). Но вместо того, чтобы звонить для отмены концепции он считает, что суверенитет должен быть направлен так, чтобы суверенная власть не желала ничего, кроме того, что законный. Мораль не определяется сувереном, а имеет независимая действительность. Апеллируя к точке зрения «христианской мыслители, — утверждает он, — существуют. . . завещания, которые справедливые и воли несправедливые »(201). «Власть,» затем «несет с собой обязанность командовать тем, что надо командовать »(201).Это было понимание власть, принадлежащая старому режиму, где эффективные советники монарх мог направить свои усилия на общее благо. Что может канал государь сегодня будет? Жувенель, кажется, сомневается, что одного лишь судебного или конституционного дизайна. Скорее он ставит его надежда на общие моральные концепции граждан, которые действуют как ограничение выбора суверена.
Во второй главе его непреходящей работы 1951 г. Государство , Жак Маритен не очень-то сочувствует суверенитету в все, даже не квалифицированное сочувствие Jouvenel:
Я считаю, что политическая философия должна избавиться от слово, а также понятие суверенитета: — не потому, что это устаревшей концепции, или в силу социолого-юридической теории «Объективный закон»; и не только потому, что концепция Суверенитет создает непреодолимые трудности и теоретические путаница в области международного права; но потому что, рассматривается в его подлинном значении и в перспективе собственно научное царство, к которому он принадлежит — политическое философия — эта концепция по своей сути неверна и связана с вводят нас в заблуждение, если мы продолжаем его использовать — предполагая, что это слишком долго и слишком широко принимается, чтобы быть допустимо отвергнутым, и не осознавая присущих ему ложных коннотаций (29–30).
Ошибка Бодена и Гоббса заключалась в том, что они суверенитет как власть, навсегда переданная народом, и отчужден к внешнему лицу, здесь — к монарху. Скорее, чем представляя народ и будучи подотчетным ему, суверен стал трансцендентным существом, обладающим высшим и неотчуждаемым право управлять людьми независимо от них, а не представляя людей, подотчетных им. Как Jouvenel, Maritain сожалеет о таком возвышении воли государя, что то, что просто то, что служит его интересам.Это идолопоклонство. Любая передача авторитет политического тела либо к какой-то своей части, либо к некоторая внешняя сущность — аппарат государства, монарх или даже народ — нелегитимен, ибо на самом деле Правительство основано на его отношениях с естественным правом. Суверенитет приводит к трем дисфункциональным состояниям. Во-первых, его внешнее измерение. делает непостижимым международное право и мировое государство для обоих которой Маритен очень сочувствует. Во-вторых, внутреннее измерение суверенитета, абсолютная власть государства над политическим телом, приводит к централизму, а не к плюрализму.В-третьих, высшая власть суверенное государство противоречит демократическому представлению о подотчетность.
Как католический философ, аргументы Маритена похожи на Христианские философы Европы раннего Нового времени, критиковавшие абсолютное суверенитет. Наблюдая за подъемом грозной сущности государства, они стремились ограничить его власть и авторитет. Они являются предками тех, кто сейчас требует ограничения государственных власть во имя прав человека, права подавить геноцид и бедствия и доставить помощь извне, международного уголовного суда, и наднациональной организации, которая принимает на себя полномочия управление экономическим, а теперь, может быть, и военным делом.
Аргументы в пользу ограничения суверенитета остаются сильными в католической церкви. и другие христианские традиции. Папа Бенедикт XVI выступил за Обязанность защищать, например, в его речи 2008 г. Организация Объединенных Наций. В последние годы политические философы либеральной традиции также выступали за ограничение суверенитета. Двумя примерами являются Томас Погге (1992 и 2008, 174–201) и Аллен Бьюкенен (2004). Оба признают суверенитет важным, но не абсолютный моральный статус, стремление освободить место для таких возможностей, как гуманитарное вмешательство одобрено ООН и более активное развитие глобальных институтов борьбы с бедностью.
Суверенный Человек или Суверенное государство?
Наше международное сообщество получило формальное признание в Вестфальском мире 1648 года. Избавляясь от универсализма декадентской Священной Римской империи, оно основывалось на принципе национальности, признавая существование государств, таких как Англия, Голландия, Испания, Франция. , и Швеция, которые эволюционировали в течение нескольких столетий. Когда эта «система» — если мы можем ее так назвать — была введена в действие, абсолютные монархи занимали все троны Европы; Было естественно рассматривать этих монархов как обладающих абсолютной властью как внутри, так и за пределами своих стран.
Таким образом, с помощью подчиненных ученых-юристов доктрина суверенитета стала фундаментальной основой межгосударственных отношений. Нет ничего более нелогичного в то время, когда правительства и ученые поддерживали эволюцию нового свода принципов, называемого международным правом. Но политика и логика часто расходятся. Попытка найти компромисс между национальным этатизмом и международным легализмом провалилась. Домашний суверен — король или император — не подчинялся внутренним или внешним законам.
В девятнадцатом и двадцатом веках, после американской и французской революций, демократия заняла свое место рядом с национальностью в качестве основного принципа как национальной, так и международной организации. Это ознаменовало подъем народного образования и наступление на абсолютизм. Постепенно демократия перешла от идеалистической стадии к практической. Представительные правительства были созданы во многих странах. Монархия либо исчезла, либо стала, как в Англии, конституционной. К сожалению, национализм не исчез с монархией.Напротив, он становился все сильнее, идя в ногу с распространением демократии. Прерогативы, ранее закрепленные за человеком — королем, — теперь были закреплены за государством, наделенным мистическими атрибутами абсолютной власти.
Очевидно, что в каждом государстве должна быть высшая власть, средства создания и исполнения закона. Никто не ставит под сомнение этот принцип. Но в условиях демократии важно, чтобы закон возник в результате общественного обсуждения и чтобы его исполнение было возложено на избранных должностных лиц, чье поведение в должности должно свободно подвергаться критике.Суверен в демократии — это народ. Люди демократического государства не преклоняются перед государством и не боятся его. Они считают его своим слугой.
Однако в международном плане демократия еще не смогла преодолеть противоречие между своими идеалами и привычками. В самом деле, кажется, едва ли осознается существование противоречия. Эта неудача была основной причиной — для демократических народов — неспособности создать международное правительство.
Народы, в которых демократия мало продвинулась или была подавлена диктатурой, с меньшей вероятностью, чем демократии, осознают противоречие.Там, где народ не привык управлять своими внутренними делами, нельзя ожидать, что он будет стремиться контролировать внешнюю политику. Тем более важно, чтобы демократические народы, внедряя демократию в международные отношения, привели другие народы к осознанию полного смысла демократии. Если, как мы твердо убеждены, демократия является лучшей формой правления, потому что это единственная форма, в которой моральные стандарты личности могут быть «отражены в политических институтах», она должна взять на себя ответственность, соответствующую своему превосходству.Именно по этой причине необходимо исследовать продолжающееся уважение личности в демократических странах к суверенному государству. Граждане демократических государств еще не осознали собственной важности. Государственная система международных отношений действует против их самовлюбленности. Они «забытые люди» в международном сообществе, забытые другими и самими собой.
Согласно международному праву, человек называется «объектом» закона, а не «субъектом»; государства являются «субъектами.«Это означает, что государство рассматривается как ответственный орган в создании международного права; и что он защищает личные права в соответствии с этим законом. Как «объект» закона, человек должен его подчиняться; но у него нет международных средств правовой защиты, если его интересы ущемлены действиями других; он должен обратиться к своему собственному государству или в суды своего или иностранного государства с просьбой о возмещении в таких случаях.
То, что этот факт не является общеизвестным, подтверждается частыми попытками отдельных лиц подать иски в Мировой суд в Гааге.Поскольку этот суд не имеет юрисдикции в отношении частных лиц, все эти попытки были безуспешными. То, что они были созданы, показывает реальную потребность во всеобъемлющей международной судебной системе.
Граждане США не являются гражданами международного сообщества. Как граждане Соединенных Штатов они принимают участие в управлении государством, осуществляя право голоса и свободно выражая свое мнение по политическим вопросам. Конгресс, законодательные собрания штатов, городские и сельские советы, президент, мэры, суды и полиция выполняют свою волю.У них есть средства смещения должностных лиц и замены других, если их воля не выполняется. Это демократия в действии. Но у них нет соответствующих прав и агентств в международном сообществе. У них нет права голоса в этом сообществе. Если бы они были, это бы им не помогло, потому что голосовать не за кого. Нет сопоставимых международных агентств — ни конгресса, ни исполнительной власти, ни судов, ни полиции. В таких условиях международная демократия невозможна.Демократия — это одновременно и тело, и душа.
Это не только душа или дух. Чтобы быть реальностью, она должна иметь выражение в политических институтах. Демократический дух скоро угаснет, если его нельзя будет выразить в голосовании, пребывании в должности, обсуждении политики и действий правительства, написании передовых статей, работе в политических партиях и других делах, которые делают демократию активным и жизненно важным принципом.
Лишенный прямого выражения из-за отсутствия международных правительственных агентств, демократический дух, однако, не отказался от борьбы за свое выражение.Он изо всех сил пытался выразить себя косвенно через влияние, которое он может оказывать на политику национальных государств, например, при заключении договоров. Но заключение договоров — это секретный процесс, о котором граждане мало что знают; это гораздо секретнее законодательства; по своей природе это так, потому что каждое государство имеет деликатные отношения с другими государствами, которые его правительство не желает предавать гласности.
Большая часть международного права — это обычное право. Обычное право — это просто совокупность исторических прецедентов: одно государство предпринимает определенные действия, а другие государства вскоре следуют его примеру.Например, одно государство предоставляет особые привилегии и иммунитеты послу другого государства. На протяжении многих лет другие государства следуют тем же принципам. Создается прецедент, который уважают повсеместно. Этот прецедент мы называем нормой обычного права. В определенной степени эти прецеденты отражают те же моральные принципы, которые мы находим в муниципальном праве; моральные стандарты муниципального права ниже, чем у людей в том же сообществе. Но в гораздо большей степени, чем внутреннее право, международное право отличается от частной морали по той причине, что оно отражает интересы и политику государств.
Можно привести в качестве примера право приобретения территории путем завоевания, которое признано международным правом; сопоставьте это право с положением человека, если он пытается присвоить себе участок земли или заставить другого человека работать на него. Другой пример: в международном праве война рассматривается большинством властей как правовая форма действий; другие называют это нелегальным, но очень немногие называют это незаконным. На войне массовое убийство разрешено. В частном праве физическое лицо действует незаконно, если убивает другое лицо.Правда, по некоторым основаниям он может быть реабилитирован, но тем не менее его действия были незаконными.
Международное право имеет гораздо более узкую сферу применения, чем международные отношения; такие важные вопросы, как торговля, сырье, миграция, гражданство и т. д., не регулируются международным правом. Таким образом, отношения государств, в которых наиболее вероятно возникновение войны, не подпадают под действие норм права. Почему они не регулируются законом? Ответ на этот вопрос находится в природе государства.
Государство является «суверенным» субъектом; у него нет высшего; он может быть связан только с его согласия. Юристы-международники утверждают, что государство не может отозвать свое согласие с договорами или обычным правом, но это предположение нелогично и фактически не имеет исторической силы. Помимо правового статуса государства не существует. Никто никогда не видел государства; нельзя ни почувствовать состояние, ни попробовать его на вкус, ни понюхать. Его можно увидеть только в особях, составляющих его популяцию, и на его территории, которая, очевидно, является неорганической.И все же государство рассматривается как разумная вещь, обладающая чувством чести и достоинства; люди его прославляют; они умирают за это. Фактически, это сами люди, обладающие этими качествами и заслуживающие того, чтобы их прославляли и защищали до смерти. Только если государство выражает их моральные идеалы, оно заслуживает лести, которую оно получает.
Очевидно, что государство одновременно связано международным правом, но не связано им. Если государство, будучи суверенным, не имеет начальника, как оно может быть связано законом? Если бы это было так, закон был бы выше государства.Есть третейские суды и Мировой суд; но государству не нужно вступать в такой суд, если оно того не желает; таким образом, государство, нарушающее международное право, не может быть наказано в судебном порядке. На практике это означает, что каждое государство является собственным толкователем международного права; естественно, он интерпретирует этот закон так, чтобы защитить свои интересы; Единственным реальным препятствием для эгоистической интерпретации является страх возмездия со стороны других государств и войны. Во многих случаях международное право соблюдается, поскольку его соблюдение отвечает обоюдным интересам государств.Ему постоянно говорят на словах. Но случаи несоблюдения закона настолько часты, а его масштабы настолько уже, чем панорама межгосударственных сделок, что отдельные лица склонны испытывать к нему презрение и рассматривать государство как единственное воплощение закона. Убежденный в своей зависимости от него, он ставит интересы государства выше интересов людей; правовая абстракция стоит между народами разных наций.
Они развивают то, что психологи называют стереотипами.Одно из них — вера в то, что их собственная национальная культура превосходит все остальные. Этот стереотип возвысился до энной степени в Германии; но он есть у всех народов. «Британия правит волнами»; Америка — «Страна бога»; китайцы когда-то назвали остальное человечество варварами; японцы думают, что все японцы — воплощенные боги.
Другой стереотип — незаинтересованность в других национальных культурах. Они разные; следовательно, они неполноценны. Зачем вообще их изучать? Третья — подозрение к мотивам других наций.Часто слышны упоминания об эгоистичных интригах и жадности других государств. Это подозрение делает практически невозможным рассмотрение альтруистических планов послевоенного порядка. Поскольку другие нации эгоистичны, любая нация без эгоистичных мотивов — дурак.
И четвертый стереотип, среди прочих, о котором можно упомянуть, — это уверенность «каждого народа в чистоте его собственных мотивов». Он принимает это как должное, забывая о библейском повелении бросить сучок из собственных глаз, прежде чем воскликнуть над бревном в глазах другого человека.
Дело в том, что политические ценности путают с культурными. Народы приходят к убеждению, что только сохраняя полную национальную независимость, они могут сохранить свое культурное наследие. Они становятся беспрекословными патриотами, не подчиняя свои государства моральным нормам, которые они требуют от себя и друг от друга. Любого, кто сомневается в действиях или политике государства, скорее всего, заподозрят в нелояльности.
Кто-то может возразить, что в условиях демократии война не происходит, если люди этого не хотят или не считают, что она неизбежна; говорят, что при демократии внешняя политика — это воля народа; и что, поскольку война — это оружие внешней политики, люди должны поддерживать войну, чтобы обеспечить успех своей внешней политики.В определенной степени это правда, и чем чище демократия, тем больше в ней правды. Но если допустить, что войны ведут в полной мере люди, действующие посредством государств, решающим фактом остается то, что индивидуальное мышление и, что более важно, индивидуальные эмоции связаны с определенным суверенным государством. Таким образом, люди реагируют на любые оскорбления или оскорбления не столько как хладнокровно отстраненные, беспристрастные существа, сколько как весьма пристрастные граждане определенной страны.
Эта ситуация должна преобладать до тех пор, пока мир разделен на суверенные государства. Самосохранение — это первый закон государства как такового. Если бы люди не были преданы своей стране, они бы погибли. Нет чувства лучше, чем верность. Вопрос в том, можно ли применить это мнение на мировом уровне. Это еще один способ спросить, могут ли люди мыслить категориями всего человечества, а не отдельных частей человечества, заключенных в государства.
Осознает ли нынешнее планирование послевоенного мира обсуждаемую здесь проблему? Ответ — «да» и «нет» — как это часто бывает с политическими проблемами.У.Н.Р.Р.А. призван спасти разоренные войной народы от голода, безработицы, болезней и отчаяния. Большое внимание уделяется международным методам образования, восстановлению школ и библиотек и обеспечению обмена учеными и студентами. С другой стороны, что развивается в сфере мирового правительства?
Достаточных свидетельств пока нет, но имеющиеся свидетельства позволяют предположить, что три великие союзные державы — Соединенные Штаты, Советская Россия и Британская империя — намерены создать систему контроля.Предложения Думбартон-Оукс предвещают создание Совета Безопасности ООН, в котором они будут доминировать. Судя по всему, они задумываются о разделе мира на сферы влияния. В некоторых случаях малые народы Европы должны исчезнуть; в других — стать сателлитами Великобритании или Советского Союза; признание их независимости будет дано на «консультативном» собрании. Колонии должны оставаться колониями.
Это не интернационализм; это империализм. Он изображает систему, основанную на военной мощи нескольких стран.Это не продлится долго, потому что три великие державы не будут держаться вместе, и другие нации не примут этого; они свергнут его, как только получат возможность сделать это.
Схема описывается как временная и ориентированная на эволюцию мировой организации. Говорят, что другие государства будут приняты, как только в мире наладится порядок, а агрессивные государства станут законопослушными. Но они не станут упорядоченными и законопослушными при системе насильственного контроля со стороны нескольких государств; многие государства, уже соблюдающие порядок и законопослушные, будут возмущены такой системой.Жители колоний Индии, Индокитая, Бирмы, Малайи и Голландской Ост-Индии должны иметь гарантии ранней свободы. В противном случае мы боремся за то, чтобы подготовить почву для новой войны против еще более сильного мировоззрения.
Отражают ли эти очевидные планы взгляды народов Соединенных Штатов, Великобритании и России? В этом можно сомневаться, вспоминая энтузиазм в 1919 году американского и других народов по поводу подлинного мирового порядка, основанного на законе, для обеспечения мира и справедливости.Вудро Вильсон был известен во всем мире, потому что он представлял эту идею. Можно полагать, что сейчас люди больше, чем тогда, хотят иметь управляемый мир, а не мир, в котором доминируют несколько держав. Схема трехуровневого управления не отражает взгляды «забытого человека». Это увековечивает старую систему, при которой он был забыт. Он ожидает, что он, как всегда, безоговорочно примет то, что, по мнению государства, хорошо для него.
Какой ответ? Совершенно очевидно, что люди должны делать в международных делах то же, что они делали в демократических странах в национальных делах.То есть ставьте личность на первое место; сделайте государство своим слугой, а не своим господином; вот что подразумевается под демократией.
Допустим, что демократия не может быть применена к международным отношениям в одночасье. Для этого во всем мире должно быть чувство высшей ценности личности. Но только осознав его ценность сами, демократии могут повлиять на другие народы, чтобы они осознали это. Только когда это будет реализовано повсеместно, они могут рассчитывать на создание мирового государства. Это конечный идеал, а не настоящая практическая цель.Тем временем демократические народы могут работать над достижением этого окончательного идеала, настаивая на признании, отказываясь больше быть «забытыми людьми», думая и чувствуя себя членами мирового сообщества. Это означает лишь показать свое отношение к своим согражданам вовне, включить в него народы других стран.
С точки зрения политического действия это означает замену суверенного государства суверенным лицом. С точки зрения послевоенного планирования это означает отказ от империализма, признание того, что народы, введенные в заблуждение диктаторами, не несут ответственности за войну и должны рассматриваться так, как мы в аналогичных обстоятельствах хотели бы, чтобы к нам относились, полное участие, всех народов. желая участвовать, в международном планировании и в любом установленном международном порядке, а также в демократическом учете потребностей и интересов всех народов в планировании и ведении послевоенных международных отношений.
Это также означает, что народы отказываются бояться термина «Мировое государство» и начинают думать о нем спокойно и серьезно. Для полной реализации демократических идеалов необходимо, как отмечалось выше, воплотить их в институтах, т.е. е., в государственных процедурах, таких как голосование, и в государственных органах: исполнительной, законодательной и судебной. Без них нет прямых средств осуществления воли народа.
Думать в этих терминах действительно было бы трудно, не имея опыта работы с федеральным принципом правления.К счастью, у нас есть такой опыт. В Соединенных Штатах, Швейцарии, Канаде, Австралии и в некоторой степени в Советском Союзе федерализм сработал. Полномочия правительства были разделены между центральным правительством и различным числом правительств штатов. Иногда между ними возникали конфликты относительно их соответствующих полномочий, но они разрешались законодательством и судебными решениями.
Мировое правительство будет федеральным правительством; те силы, которые необходимы для контроля над вопросами, вызывающими озабоченность всего мира, будут принадлежать центральному или мировому правительству; те, которые беспокоят только государства-члены, будут, как и в Соединенных Штатах, принадлежать им.Государства и их культуры будут сохранены. Поначалу масштабы центральной власти необязательно должны быть большими. При наличии опыта и уверенности он естественным образом увеличился бы. Таким образом, конституционное право заменит международное право. Возможно, нам следует больше говорить о конституционном праве, к которому мы привыкли, а не о мировом государстве.
У нас не может быть международной демократии, пока мы сохраняем догму государственного суверенитета. И из этого факта следует, что демократический народ — особенно демократическая молодежь — не должен быть ослепленным традиционалистским ораторством, которое претендует на то, чтобы покоиться на демократической вере.Наши юноши и девушки борются за сохранение демократии в Америке. Но не только для этого. Они борются за уничтожение тирании, которая душит демократию в других странах. Если благодаря их жертвам мир сможет продвинуться дальше по пути к конституционной системе, тем самым уменьшится опасность новой войны.
Управление суверенитетом: Всемирный банк и развитие в Африке к югу от Сахары
1В основе государственного суверенитета лежит напряжение. С одной стороны, это обещает коллективная свобода и автономия.С другой стороны, суверенитет загружен ожиданиями. В современном мире одна из важнейших это то, что государства будут реализовывать проект национального развития. Этот ожидания исходит не только от людей, населяющих суверенные государства, но, и, что немаловажно, это исходит от самого международного сообщества. Когда состояния Страны Африки к югу от Сахары добились формальной независимости, они не просто ощутите новую свободу; они также запутались в учреждениях и практики, которые требовали от них, чтобы они преследовали национальное развитие проект.В последние годы, когда африканские государства не смогли соответствовать требованиям это ожидание, поэтому деятельность доноров расширилась по размеру и глубине. Как в результате суверенитет многих африканских государств стал строго скомпрометирован.
2Они потеряли контроль над национальным развитием. проект. Но этот контроль донорам не передан. Нет другого Агентство заменило государство в качестве центрального инструмента для управления и контроля проект развития.Результатом этого становится все более фрагментированный процесс разработки и реализации политики на большей части континента. В данной статье эти разработки исследуются с особым упором на мир Банк.
3 Чтобы утверждать, что обладание суверенитетом стало связано с реализация проекта национального развития требует изменения пути суверенитет понимается. Долгое время внутри дисциплина международных отношений рассматривать суверенитет как неисторический правовой принцип.С этой точки зрения быть суверенным означало иметь права и обязанности. предоставлено государствам в соответствии с международным правом. К ним относятся право невмешательства (и сопутствующее обязательство не вмешиваться во внутренние дела). дела других государств), а также различные права и обязанности, связанные с такие вещи, как дипломатия. Отсюда большая часть современного обсуждения суверенитет продолжает спрашивать, является ли экономическая взаимозависимость, технологическая изменения и увеличение числа негосударственных субъектов скомпрометировали или подорвали государственный суверенитет [2].С этой точки зрения суверенитет не меняется; какие изменения являются силами, которые влияют на способность государства фактически достигать суверенитет суверенитета и суверенитета.
4 Однако то, что означает суверенитет, не полностью закреплено юридическим определением. Ряд «критических» и «конструктивистских» теоретиков историзировали концепция суверенитета, проанализирована его место как организующая и конституирующая принцип современного государственного устройства, а также детализировал нормы, правила и практики, которые способствуют его поддержанию [3].Один из самых значительных вкладов в этой литературе суверенитет рассматривается в более широком наборе норм и практики. В частности, часть этой литературы показала, как суверенитет связано с более широким пониманием нравственной цели государства [4]. С этой точки зрения суверенитет не просто определяет сферу свободы; скорее сам суверенитет оправдано исходя из того, что с ним делают государства. Так же, как и с индивидуальной свободой мы можем спросить у государственной свободы: «Почему это хорошо?» И ответ должен сделать ссылка на то, что можно сделать с предоставленной свободой.В цель суверенитета менялась с течением времени [5]. Но в любой исторический период существуют «гегемонистские» представления о том, для чего нужен суверенитет. Эти убеждения представляют собой «преобладающее, социально санкционированное оправдание суверенного права »[6]. В ХХ веке наиболее важные из них в социальном санкционированным оправданием суверенитета является экономическое развитие.
5 Напряжение, которое существует между идеей суверенитета как обещанием коллективная свобода и оправдание суверенитета как стремление к национальный проект развития, берет свое начало в соединении воедино суверенитет с идеей самоопределения.Основания для самоопределения суверенитет в идее коллективной свободы , в то же время обеспечивая оправдание суверенных прав с точки зрения того, что делают правительства за своих люди. Опять же, важно отметить, что этот сдвиг не только отражается на отношения и ожидания людей в суверенных государствах это также отражается в убеждениях, институтах и практике международного сообщества.
6 В поселении Вестфалия права, связанные с территориальным владением были востребованы суверенами и от их имени.Различные договоры, связанные с урегулированием действительно пытались наложить некоторые ограничения на то, что правители могли делать на своей территории (в основном озабочены тем, чтобы разрешить некоторую степень свобода вероисповедания), но государственный суверенитет, возникший вместе с консолидация европейской государственной системы во многом заключалась в обеспечении принцип, который мог регулировать отношения между суверенами и обычно не связаны с тем, что правительства или правители могут делать в своих государствах [7]. Этот ситуация была преобразована в такую, в которой суверенитет заявляют и от имени народа или нации, а не суверена, и это заявлено в чтобы преследовать определенные цели внутри государства [8].Это связано с резкое изменение языка политических аргументов в Европе, в результате чего обращается к «народу», «общественности», «общественному мнению» и «гражданскому обществу» становятся все более убедительными [9].
7 В современную эпоху эти события способствовали притязанию на самоопределение. Возникла тесная связь между идеей государственного суверенитет и требование самоопределения, где самоопределение как народ во многом стал означать обладание суверенной государственностью [10].Этот поднял трудный вопрос о том, что представляет собой народ, имеющий право на самоопределение, но часть тесной связи между самоопределением и суверенитет был более или менее фиктивным мнением, что те, кто в суверенном штатов были или станут человек , и что эта идентичность легла в основу претензия на суверенную государственность. В соответствии с Декларацией ООН о предоставлении Независимость колониальным странам и народам сказано: «У всех народов есть право на самоопределение », а не« неадекватность политических, экономических, социальных, или готовность к обучению должна служить предлогом для отсрочки [их] независимость ».Обратной стороной этого утверждения была идея о том, что правительство должны в некоторых фундаментальных отношениях отражать желания и стремления своих люди. Правительства стали рассматриваться как главное агентство, способное выполнить обещания самоопределения. Это одна из причин, почему в некоторых В некоторых случаях формы правления могут рассматриваться как незаконные, потому что они явно не отражали желания и чаяния управляемых, и это ясно наиболее очевидно в аргументах в пользу деколонизации [11].Как утверждал Джеймс Мэйол, «Национализация концепции самоопределения… заложила бомбу замедленного действия. под концепцией империи как легитимной политической формы »[12]. В то время как колониальный державы могли утверждать, что они действовали в лучших «интересах» колонизированных народов, они не могли утверждать, что они были представителями этих людей.
8Когда возникла идея, что основой суверенитета является (более или менее фиктивное) требование самоопределения коллективным «народом» или от его имени, вмешательство в дела других государств приобрело новое значение, потому что оно было бы вмешательством в «национальный проект» нации, а не просто отказом уважать территориальные права правителей.Таким образом, нормативное требование государства суверенитет стал включать в себя мнение о том, что он был неправильным, в некоторых моральных или с этической, а не только с юридической точки зрения, вмешиваться во внутренние дела страны. Этот переработка идеи суверенитета воспроизводится на международном уровне аргументы о толерантности, плюрализме и стремлении к свободно избранной жизни паттерны, которые становятся все более характерными для особенно либеральных политическая теория [13]. То есть, хотя домены совершенно разные, структура аргументы о суверенитете и невмешательстве, с одной стороны, и индивидуальная автономия и выбор, с другой стороны, становятся очень похожими [14].
9 Есть веские основания полагать, что на индивидуальном уровне аргументы желательность свободы и автономии регулярно оговаривается другими обязательства, определяющие то, что считается желательными формами жизни [15]. Это очевидно из продолжающихся споров о том, могут ли современные либеральные теория может обойтись без содержательных концепций блага [16]. В международном политика, однако ясно, что претензии на суверенитет и невмешательство существуют в рамках международной нормативной структуры, которая все больше и больше обозначили, что государства должны делать со своим суверенитетом.Учитывая связывая воедино суверенитет и самоопределение, что государства должны делать с их суверенитетом стало рассматриваться с точки зрения того, что государства должны делать для своего народа. То есть, пока суверенитет и невмешательство остаются очень важные нормы в международной политике, они сосуществуют с другими нормами, которые обозначили, в чем должен состоять «национальный проект» государства. В основном этот проект имеет политические и экономические аспекты.
10 Политический аспект проистекает из Французской и Американской революций.Эти революции показали, что национальное государство теперь может быть местом для достижение политических идеалов эпохи Просвещения [17]. Это связано с появление идеи общества или нации, от имени которой суверенитет могут быть востребованы, и кто будет главными бенефициарами погони за «идеальные» политические и социальные устройства. Это дало владение суверенным государственность приобрела новое значение, но также потенциально угрожала традиционным сущность государственного суверенитета, как понял Эдмунд Берк.
11 Вестфальский мир с Францией — устаревшая басня. Права и свобода, которую она должна была поддерживать, теперь система зла и тирании которую она обязана уничтожить. Ее хорошее и плохое расположение показывает то же средство. Мирно сообщать о правах человека — вот истинный способ она показывает свою дружбу; заставить суверенов подчиниться этим правам — это ее режим проявления враждебности [18].
12 Если бы государство было местом для достижения идеальных политических и социальных договоренностей, а эти договоренности были желательны для всех, важное оправдание, как опасался Берк, навязывания их другим штатам.В дипломатических агентов нового французского режима (по крайней мере, в первые годы его существования) было человек. не только сборщики информации, но и распространители Прав Человека [19] .
13 Чувство, что обладание суверенной государственностью было связано с достижением хорошие политические и социальные договоренности также нашли свое выражение в стандарте цивилизация [20] . В девятнадцатом веке цивилизованных государств разрешили свободу торговля, применяла закон на равноправной основе, принимала европейские международные юриспруденции, поддерживал дипломатические отношения с другими государствами, практиковал некоторую степень административная эффективность и в целом отстояла цивилизованных ценностей .Стандарт цивилизация предоставила колонизаторам отцовское оправдание править нецивилизованных народов и пытаются, если возможно, цивилизовать их, по крайней мере, пока они были в состоянии реализовать обещания Просвещения цивилизация сами себя. Как выразился Джон Стюарт Милль, у некоторых стран человек не вышли за пределы периода. во время которого им, вероятно, будет выгодно завоевать их и удержать в подчинение [цивилизованных] иностранцев .[21].
14 Достижение идеалов Просвещения в национальном государстве продолжалось подкрепляют, среди прочего, преемственность международных соглашений по отмены работорговли, и продолжает поддерживать современную дискурс о правах человека, продвижении демократии и продвижении политические и гражданские свободы [22].
15 Что действительно важно, так это то, что это обозначение желательного отечественного политические договоренности становятся все более институционализированными в организации и практики международной политики, особенно с конца Вторая Мировая Война.Постоянно растет число правительственных, межправительственных и частных организаций, занимающихся продвижением этих заканчивается. То есть международное сообщество теперь имеет в себе как набор норм, так и набор организаций и практик, приверженных продвижению определенных внутриполитические договоренности, и это, по крайней мере, может подорвать традиционные претензии, связанные с государственным суверенитетом. Достижение эти внутренние цели тогда являются целью , санкционированной международными организациями, , а не то, что проистекает просто из требований, предъявляемых к государствам самим по себе общество.
16 Быть суверенным государством также неразрывно связано с преследованием народный экономический проект , и будучи правительством суверенного государства наступил повлечь за собой обязанность обеспечивать материальное благополучие населения. Это приобретают все большее значение в двадцатом веке с массовым расширение государственной деятельности, большая часть которой связана с экономическое развитие и материальное благополучие [23]. Как Томас и Лодердейл утверждали, государство несет ответственность за «национальное благосостояние»… которое означает национальную экономическую политику, которая стимулирует валовой национальный продукт и национальный программа социального обеспечения [24] . Это стало настолько распространенным, что даже бедные и В экономически неразвитых государствах есть программы национального благосостояния. Так же, как это стала центральной нормой для внутренней политики, поэтому все более широкий диапазон международных организаций и практик пришли к тому, чтобы выразить это на международный уровень [25].
17 Это функциональные агентства, такие как МВФ, Всемирный банк, ВТО и МОТ к многочисленным трактатам и протоколам, разработанным для регулировать и расширять международную экономическую деятельность [26].Опять же, достижение экономического развития — это цель, санкционированная международным сообществом, что эти организации требуют от государств, а не то, что просто проистекает из требований, предъявляемых к государствам их обществом.
18 Всемирный банк является институциональным выражением напряженности между суверенитет как свобода и суверенитет, оправданный стремлением к национальному проект развития [27]. С одной стороны, Всемирный банк стремится помочь в достижении экономического благосостояния внутри государств и во все большей степени привержены программам политической и институциональной реформы.С другой С другой стороны, Всемирный банк был ограничен претензиями на суверенитет и невмешательство. Это объясняет, почему в статьях соглашения говорится, что «Банк и его должностные лица не должны вмешиваться в политические дела каких-либо членов [28] ». Эта напряженность характеризует деятельность Всемирного банка с его фундамент. Однако до конца 1970-х это противоречие «разрешалось» множеством неявных и явных предположений о роли государства в процесс разработки.
19 Во-первых, Всемирный банк изначально видел свою роль в содействии, а не в руководстве «Народно-экономический проект» государства-заемщика [29]. Банк видел свою роль предоставление нейтральных экспертных знаний для оказания помощи правительствам в принятии решений стратегии развития и предоставление капитала в форме контрактов между государством-заемщиком и банком. Во-вторых, это было ожидается, что правительства возьмут на себя ведущую роль в определении проектов для Всемирный банк профинансирует и возьмет на себя ведущую роль в координации развития процесс [30].
20 В-третьих, в то время как Всемирный банк мог ссужать деньги только правительствам или условие, что правительство гарантировало ссуду, оно действовало на том основании, что эти правительства будут использовать деньги для развития национальной экономики. проект на благо своего общества. Наконец, первоначальный взгляд Всемирного банка на экономическое развитие означало, что он был в основном озабочен предоставлением капитал для инвестиционных проектов [31]. Он не предоставлял ссуды для изменения среды макроэкономической политики или социальной и институциональной структуры своего государства. заемщик заявляет.Таким образом, многие вопросы, которые традиционно понимались как часть внутренних дел государства не была объектом кредитования Всемирного банка.
21 Хотя эти предположения обеспечили modus operandi для Всемирного банка в В первые годы своей деятельности они испытывали все возрастающее напряжение. Больше, чем что они фактически создали набор «ориентиров», которые к 1980-м годам и 1990-х, начинают оправдывать все более интервенционистские стратегии со стороны Всемирный банк.Если государства не преследовали или не добивались национального проект развития, банк может быть оправдан в принятии более интервенционистский подход от имени или от имени общества внутри эти государства. Если у штатов не хватало возможностей проводить национальную экономическую проект, банк может быть оправдан в принятии интервенционистских стратегий для увеличить внутренний потенциал этих государств. Если бы государства не отвечали на потребностей и требований их обществ, банк мог быть оправдан в повышение способности этих обществ формулировать свои требования, и реализация стратегии, чтобы заставить государства слушать.Наконец, если выяснится, что внутренняя работа правительства и администрации, или среда макроэкономической политики, или внутренние социальные и институциональные основы, были значимым детерминантом экономического развития, банк будет оправдано проведение мероприятий, нацеленных на эти области.
22 Все это должно было произойти в 1980-х и 1990-х годах, и они должны были особенно это касается стран Африки к югу от Сахары. В результате экономических «Провал» и меняющийся интеллектуальный климат, старые представления о роли состояния в развитии изменилось [32].
23 Отныне считалось, что правительства больше не действуют в интересах их общества. Фактически, они все чаще рассматривались как самостоятельные «актеры». у которых были свои интересы, многие из которых были противоположны интересы их обществ (по крайней мере, по оценке Банка) [33]. Этим способом правительства все чаще рассматривались как часть проблемы в разработке. Поскольку Всемирный банк начал принимать все более активное участие в африканских государствах, так что «слабости» африканских государств стали очевидными, и это привело к новому вниманию к бюрократическим, институциональным и «управленческим» вопросам [34].К концу 1990-х годов повестка дня Всемирного банка в области развития для Африки значительно расширился. Банк озабочен, по крайней мере, в принципе, почти все аспекты экономики, общества и государственного устройства страны [35]. Вдобавок к этому банк проводит очень сложные и подробные вмешательства во всех этих областях.
24 Уровень контроля, который пытается осуществлять Банк, очевиден в проекте. документы, представленные самим банком [36].
25 Но все же остается вопрос: как получить видение развития Банка? принятый в Африке? С одной точки зрения, проблема разыгрывания — это проблема заставить правительства африканских стран делать то, что хочет Банк.С этой точки зрения проблема в конечном итоге заключается в том, сможет ли Банк создать достаточно «кнута и пряника», чтобы гарантировать что правительства африканских стран вводят в действие банковские рецепты. Самый очевидный пример из них — условное кредитование. Основная идея заключалась в том, что Всемирный банк ссужать деньги правительствам при условии, что правительства изменения политики. Это наглядный пример «преднамеренного» подхода к политике. менять. Африканские правительства изменили бы свою политику, потому что в противном случае они не получат своих денег.
26Но условное кредитование не работает, особенно в Африке [37]. Или быть точнее, условное кредитование не принесло ожидаемой прибыли, особенно с точки зрения реформы предложения. Один из парадоксов «структурной перестройки» кредитование состояло в том, что оно не имело большого успеха в структурном изменении африканских стран. экономики. Скорее, большая часть «выгод» от кредитования структурной перестройки была результат манипулирования уровнем спроса в экономике. Это создало дисбаланс между краткосрочными затратами на корректировку с точки зрения безработица и рост цен, а также долгосрочные выплаты в виде увеличение производства.Этот дисбаланс поставил под угрозу все предприятие экономическая реформа, о чем свидетельствует большое количество народных протестов против кредитование структурной перестройки [38].
27 По мнению Всемирного банка, основная причина недостатков структурных корректировка в Африке, когда правительства просто не проводили ее правильно [39]. Они выполнили определенные условия, но когда дело дошло до более глубоким структурным реформам, которым многие африканские правительства просто сопротивлялись, или подорвали цели банка.Примеров тому действительно много. Для Например, на протяжении 1980-х годов большинство африканских правительств просто не участвовать в приватизации своих государственных предприятий, несмотря на то, что сделать так [40]. Даже после приватизации правительство Африки часто пытались контролировать процесс в своих политических целях. Как Роджер По словам Тангри, высокопоставленных политиков и бюрократов были поставлены в центр гарантировать, что темпы и масштабы приватизации, а также определенные конкретные продажи сделки соответствовали их политическим и личным интересам [41].
28 Трудности, с которыми столкнулся Всемирный банк при проведении структурной перестройки принятая политика привела к проблеме надлежащего управления [42] .
29 Он состоял из трех компонентов. Во-первых, комплекс мер, направленных на повышение давление на правительства, чтобы те проводили «правильную» политику.
30 Сюда входит озабоченность по поводу прозрачности и предоставления информации, и меры, направленные на поддержку групп «гражданского общества» и средств массовой информации [43]. Логика здесь то же самое, что и кредитование структурной перестройки.Повышение ответственности правительств африканских стран, как утверждается, усилит давление на их, чтобы обеспечить эффективное развитие и снизить уровень коррупции и покровительство. Усиление поддержки групп гражданского общества и средств массовой информации будет иметь тот же эффект. Эти группы гражданского общества будут оказывать давление на правительства. Или, по крайней мере, это теория. В реальности все может быть иначе. Существует некоторое доказательства того, что поддержка групп «гражданского общества» на самом деле просто усиливает неравенства и разделения в обществе (те, кто занимает относительную власть, лучше организовываются) и приводит к созданию «рантье» менталитет », где основная цель групп« гражданского общества »не является политической реформы, но обеспечивая непрерывный поток средств помощи [44].
31 Вторым аспектом «хорошего управления» была реформа самого государства. Это где банк обнаружил, что проблема изменения политики не только это просто отсутствие политической воли. Были также административные, институциональные, и даже культурные барьеры на пути к эффективному изменению политики [45]. Третий аспект В повестке дня надлежащего управления был сделан новый акцент на «собственности», «участии». и «партнерство» [46]. Идея заключалась в том, чтобы не просто диктовать политику изменения правительств, и ожидайте, что эти правительства навяжут их враждебному населению, было бы намного лучше, если бы через процессы Консультации и обсуждения могут быть достигнуты между различными вовлеченные группы.Таким образом, правительства уже были бы привержены изменение политики, и общественные группы придут к пониманию причин менять.
32Всемирный банк имеет очень обширную программу реформ для африканских государств. Это поднимает вопрос о том, кто отвечает за политику развития в странах Африки к югу от Сахары. Один из возможных и довольно поразительных ответов — «никто». В Всемирный банк явно пытается формировать политику развития в Африке и Африке. правительства иногда пытаются этому противостоять.Но помимо этого остаются веские причины думать, что на самом деле не существует эффективного авторитета. над развитием Африки. По разным причинам Всемирный банк не может пользоваться этой властью. И по ряду причин африканские правительства тоже не могут этого сделать. В этом вопросе необходимо провести гораздо больше исследований. области, но некоторое представление о связанных с этим проблемах можно увидеть, изучив четыре факторы с обеих сторон [47]. Усилия Всемирного банка по оказанию эффективного влияния политика развития ограничена ее культурой кредитования, распространением проектов и программ, используя бюрократические «анклавы» и отсутствие способности эффективно координировать действия других агентств по оказанию помощи.Африканский правительства ограничены своей зависимостью от помощи, своей внешней ориентацией, их бюрократические слабости и их запутанность в образцах социальных отношения, которые препятствуют эффективному использованию центральной власти.
33 Часто утверждают, что существует или, по крайней мере, существует культура кредитования в Всемирный банк [48]. Это было очевидно во время проведения структурной перестройки. кредитование в 1980-е гг. Страны, получившие ссуду на структурную перестройку, но который не выполнил многие из его условий, тем не менее, получит больше кредитов.Центральноафриканская Республика, Кот-д’Ивуар, Кения и Заир, среди прочего, все они получили больше кредитов на структурную перестройку, даже когда предыдущий заем на структурную перестройку не привел к изменению экономической политики [49].
34Многие сотрудники банка больше заботились о разработке и получении одобрили крупные, престижные ссуды, чем они касались мониторинга и достижение устойчивого изменения политики. Итак, пока Всемирный банк оказывал давление Правительства африканских стран предприняли изменения в политике, сам Банк был подрывая его способность эффективно влиять на это изменение политики.Может быть думал, что это означает, что африканские правительства просто игнорировали Банк. Но это неправильно (по крайней мере, не совсем так). Многие из этих правительств отчаянно нуждались в кредитах, и даже если они не реализовали многие из своих условиях, им, тем не менее, пришлось потратить много времени и ресурсов переговоры с Банком и, по крайней мере, выглядят так, как если бы они выполняли Предписания политики банка. По сути, Всемирный банк пытался сформировать политики развития, и африканские правительства должны были отреагировать на это, но Использование банком условного кредитования часто не давало ему контроля над политика развития.Использование условного кредитования больше походило на тщательно продуманный танец, чем эффективная попытка контролировать политику развития в Африке.
35 Еще одно препятствие для контроля Всемирного банка над политикой развития было массовое распространение проектов и программ, а также рост новых выпусков, которыми занимается банк. Помимо кредитования структурной перестройки и надлежащего управления, Всемирный банк впитал в себя все виды «новых» «вопросы» развития, такие как окружающая среда, коренные народы и роль женщин, среди многих других.Остается спор о том, как в банке серьезно относятся к этим вопросам. [50] Что не вызывает сомнений, так это то, что отчасти в результате этого проекты и программы Всемирного банка стали более внутренне сложный [51]. Это само по себе является еще одним свидетельством того, что Всемирный банк подробно вмешивается во внутренние дела африканских государств. Но административное бремя как на Всемирный банк, так и на правительства африканских стран также увеличился в результате этого. Одна из опасностей заключается в том, что проекты а программы просто не реализованы должным образом.Как у Ланкастера утверждал, «сложные вмешательства, которые включали в себя несколько видов деятельности или требовали поведенческие, институциональные или политические изменения со стороны африканцев был особенно проблематичным [52].
36 Столкнувшись с тем, что он считает непокорной и неспособной бюрократией, один излюбленной тактики Всемирного банка — работать с бюрократическими «Анклавы». Именно здесь Всемирный банк тесно сотрудничает с избранной группой политики и бюрократы, часто в министерстве финансов.Эта идея позади это для того, чтобы заручиться поддержкой некоторых влиятельных бюрократов в надежде, что эти люди смогут использовать свою политическую власть, чтобы получить оставшуюся часть бюрократия подчиниться. С этим есть ряд потенциальных проблем. Во-первых, эта избранная группа бюрократов часто обнаруживает, что тратит больше времени разговаривает со Всемирным банком и другими донорами, чем с другими бюрократов, и поэтому их влияние на общий процесс изменения политики может быть минимальным [53].
37 Во-вторых, это может привести к двойному процессу выработки политики, при котором бюрократические
анклав имеет один набор политик и приоритетов, но остальная бюрократия
есть совсем другое [54]. В этой ситуации никто не может эффективно контролировать
политика развития:
доноров были склонны чрезмерно персонализировать отношения, которые у них были с рядом организаций
когда они нашли людей компетентными и готовыми к сотрудничеству. В ситуации, когда все доноры
хотел бы иметь дело с одним человеком, часто с координатором, остается мало времени на выполнение
нормальное дело проведения комплексной программы для учреждения.Конечный результат
больше хаоса в программе [55].
38Наконец, и, возможно, самый разрушительный из всех с точки зрения фрагментации власть над развитием в Африке, огромная проблема помощи и доноров координация. Мало того, что проекты Всемирного банка разрослись. и программ в Африке, также увеличилось количество других доноров. По словам Кэрол Ланкастер, по состоянию на 1996 г. в регионе действовало по крайней мере сорок крупных двусторонних и многосторонних доноров, а также гораздо больше НПО [56].Это создает огромные проблемы для Всемирного банка и правительств африканских стран. Для Всемирного банка это снижает свое влияние, если правительства африканских стран доступ к ресурсам других доноров. Для правительств африканских стран это создает огромная проблема работы со всеми этими внешними агентствами и их мониторинга. В Всемирный банк вместе с ПРООН попытался скоординировать действия доноры в конкретных странах [57].
39 Идея состоит в том, чтобы заставить основных доноров конкретной страны согласиться на рамки развития, а затем координировать свою индивидуальную деятельность в этих рамках.Правительства, конечно же, присутствуют на этой встрече, но, несмотря на то, что говорят Всемирный банк и другие, ясно, что эти встречи используются для осуществления всестороннего контроля над повесткой дня в области развития. В проблема связана с реализацией. На практике побуждает других доноров работа в согласованных рамках разработки была сложной [58]. Это приводит к проблемам. Несогласованная деятельность доноров искажает инвестиции и приоритеты развития правительства и предъявляют требования к правительству бюджеты для совместного финансирования (ограничение средств, доступных для других целей) [59].Тогда есть веские причины, по которым Всемирный банк счел очень трудным фактически контролировать проект развития в африканских государствах. Но в заключение отсюда то, что африканские правительства тем самым могут осуществлять этот контроль, одинаково ошибочен. Во-первых, многие африканские государства сильно зависят от помощи. В Например, в 1997 г. в регионе было 19 стран, которым ОПР оказывала увеличили более чем на 10% ВНП (определение Всемирным банком значительной помощи зависимая страна — это страна, помощь в которой составляет более 10% ВНП) [60].В Помимо общей зависимости от помощи, наблюдается рост отраслевой помощи. зависимость. Например, в 1990-х годах помощь финансировалась более чем на 80% средств Малави. бюджет сектора здравоохранения [61]. Два сотрудника Всемирного банка пришли к выводу, что « дальнейшее функционирование многих правительств стало зависеть от продолжение потоков помощи »[62]. Эта зависимость от помощи дает внешним донорам широкие возможности. рычаги воздействия на политику развития, конечно, но это не дает им контроль за реализацией политики.Фактически, как говорится в документе Всемирного банка Утверждалось, что зависимость от помощи может ослабить политическую подотчетность, способствовать получению ренты и коррупции, а также разжечь конфликт из-за контроля над ресурсами помощи [63]. То есть зависимость от помощи ведет к дальнейшей фрагментации политики. выполнение. Кроме того, зависимость от помощи может подорвать внутренняя легитимность (если помощь рассматривается населением как символ внешнего контроля) и, таким образом, еще больше подорвет способность правительств принимать и эффективно реализовывать политику [64].
40 Второе и связанные с ним правительства многих африканских стран и многие министерства в правительства, стали все более и более ориентироваться на удовлетворение внешние доноры. Это приводит к фрагментации общей разработки. приоритеты для министерств, и означает, что многие африканские государственные служащие тратят больше больше времени на разговоры с донорами, чем с другими госслужащими. В-третьих, многие африканские государства просто не хватает административных возможностей для эффективного контроля над национальными проект развития [65].Распространение доноров и проектов и программы ослабляют имеющийся административный потенциал. Как утверждает Ланкастер, «Министерства планирования редко имели полномочия или полномочия для координации расходов министерств или желание координировать деятельность сорока или более иностранных доноров действующих в их странах »[66].
41 Наконец, африканские политики и бюрократы сами запутались в практики и распорядки, которые препятствуют эффективному внедрению политика развития.Однако один характеризует отношения государства с его общество («неопатримониализм», клиентелизм, «проникшее государство»), кажется, как если эти отношения могут привести к дальнейшей фрагментации разработки программ, поскольку ресурсы направляются меньше на разработку и больше — на политическая и социальная «логика». Конечно, так всегда было во многих Государства Африки. Для многих доноров признание этого стало частью толчок для попыток реформировать функционирование государства через продвижение надлежащего управления и состава общества, хотя продвижение «гражданского общества».Какими бы ни были возможности на долгосрочную перспективу успеха этих стратегий, ясно, что социальные формации, которые формируют дееспособность государств Африки очень устойчивы к изменениям.
42 Это не означает, что индивидуальные проекты и программы развития не контролируется. Иногда это так, хотя иногда явно не так. контролируется вообще эффективно. Это означает, что отдельные проекты и программы, какими бы успешными они ни были, — это просто так; физическое лицо успехи или неудачи.Практика развития многих африканских государств демонстрирует отсутствие какой-либо центральной власти с волей и способностью контролировать и регулировать этот процесс.
43 Большая проблема, которая возникает из отношений Всемирного банка с государствами Африки к югу от Сахары, заключается не в том, что суверенитет этих государств был подорван.
хотя есть. Скорее всего, никакое другое агентство не заменило государство
способность направлять и контролировать национальный проект развития. Обещание
суверенитет — это не только то, что «народы» могут быть свободны от внешнего вмешательства в
их внутренние дела, но суверенное государство является средством достижения
политическое и экономическое развитие.Вполне возможно, что многие африканские
правительства систематически нарушали это обещание, и это, конечно,
предоставил Всемирному банку (и многим другим сторонним агентствам) обоснование
для реализации все более навязчивых проектов и программ развития. Но
эти внешние агентства не достигли контроля над национальной экономической
проект тоже. Вместо этого практика «развития» в Африке к югу от Сахары
сводится к более или менее бессмысленной деятельности, которая не отражает действий какого-либо конкретного агентства
политика и приоритеты.Африканские правительства выживают в этой неразберихе. Действительно, один
может утверждать, что этот беспорядок создает пространство для африканских правительств, чтобы использовать
ресурсы везде, где они могут, чтобы обеспечить свое политическое выживание. Но выжить — это
это не то же самое, что руководить проектом национального развития. Во многих африканских
страны никто за это не отвечает.
***
Как страна становится страной? Эксперт объясняет
В течение недели этой осенью жителей Каталонии и Курдистана спросят, хотят ли они жить в независимой стране.Если в результате этих двух референдумов будет объявлена независимость, что будет дальше? Может показаться очевидным, что Курдистан, Каталония или даже обе страны станут новейшими странами в мире. Но не все так просто.
Международное право гласит, что люди имеют право определять свою судьбу, включая политический статус. Наше право на самоопределение закреплено в Уставе ООН и разъяснено в Международном пакте о гражданских и политических правах. Это можно рассматривать как право на признание суверенной государственности международным сообществом.Однако чаще всего это интерпретируется как право населения определять, как им управляют и кто ими управляет. Другими словами, самоопределение в современном мире чаще всего относится к выбору в рамках существующей страны, а не как путь к новой государственности.
Отчасти потому, что законы о самоопределении писались в основном в период деколонизации. Этот исторический контекст нельзя игнорировать при интерпретации их цели. В то время колониальные державы предпринимали шаги по демонтажу своих империй.Их содержание стало дорогим, и внутри самих колоний росло политическое давление.
Создание страны
Еще одним осложняющим фактором при создании страны является тот факт, что для того, чтобы одна территория стала новым государством, другое уже существующее суверенное государство должно потерять часть своей территории. Это нарушило бы законы и нормы территориальной целостности. Это одни из старейших и самых жестких правил, лежащих в основе международной системы.
Признание нового государства по сути означает юридическое признание перехода суверенитета над территорией от одной власти к другой.Международная организация, в том числе ООН, не может просто забрать территорию без разрешения первоначального «принимающего» государства. Это было бы нарушением одного из определяющих правил системы государств.
Косово, например, провозгласило независимость от Сербии в 2008 году, но даже по сей день у него нет суверенной государственности — несмотря на то, что более половины государств-членов ООН признали его независимость. Во многом это связано с тем, что Сербия по-прежнему требует суверенного контроля над территорией, хотя, безусловно, играют роль и другие факторы.Точно так же Ирак должен был бы отказаться от суверенного контроля над территорией, чтобы Курдистан стал государством.
Здесь есть очевидные конкурирующие и противоречащие правовые принципы. По крайней мере, в одном случае эти противоречия возникают вместе в рамках одного закона. Действительно, мы обнаруживаем, что нет четкого законного пути к обретению суверенной государственности. Также не существует законодательно установленного механизма, определяющего, станет ли территория суверенным государством. Поэтому нам нужно взглянуть на предыдущие примеры, чтобы понять, как это делается.
Президент Каталонии Карлес Пучдемон выступает на митинге за независимость. EPAСамые новые государства в мире — это Южный Судан, который был признан в 2011 году, и Восточный Тимор, который был признан в 2002 году. В начале 1990-х была волна новых государств из-за распада Советского Союза и распада Югославии. . В 1993 году Эритрея также стала государством после многолетней войны с Эфиопией, которая аннексировала Эритрею в 1962 году. До этого новые государства мира возникли в результате смены или распада империй, что наиболее заметно с концом колониализма.
Для Восточного Тимора и Южного Судана и во многих отношениях Эритреи государственность была частью попыток решить другую проблему: насильственный конфликт. Во всех трех случаях принимающее государство (Индонезия для Восточного Тимора; Судан для Южного Судана; Эфиопия для Эритреи) согласилось отказаться от контроля над территорией в рамках достигнутых мирных соглашений.
Все эти новые государства получили суверенитет после исчезновения их прежней суверенной власти или с разрешения их прежней суверенной власти.Их всех объединяет то, что они стали государствами, чтобы решить какую-то проблему, а это означает, что их признание принесло международную пользу. Для новейших государств мира их признание было скорее политическим актом, чем юридически определенным процессом.
Когда государство признается независимым?
Хотя это четко не прописано в законе, территория по сути становится суверенным государством, когда ее независимость признается Организацией Объединенных Наций. Поскольку она является крупнейшей и самой открытой многосторонней организацией, ее санкционирование суверенной государственности имеет смысл.
Но хотя процедуры приема новых членов четко изложены в Уставе и правилах ООН, эти правила относятся к новым членам, которые уже являются суверенными государствами. И снова в процессе, через который стремящиеся государства должны пройти, чтобы стать суверенными, есть двусмысленность.
Стать международно признанной суверенной страной — непростой и непростой процесс. Во многом это определяется властью и международным политическим климатом сегодняшнего дня.И удивительное количество образований существует как непризнанные государства, многие десятилетиями, без признания суверенитета.
Если Каталония или Курдистан объявят о своей независимости этой осенью, они могут получить суверенную государственность, если их принимающие государства согласятся. В противном случае они могли бы объявить о своей независимости и существовать как непризнанное государство бесконечно.
.